– Вкусный… вкусный… – эхом отозвались последние слова в тишине операционной.

От этих слов толпа ещё больше загудела. Молодые самки замахали праздничными флажками, родители подняли личинок-детей повыше, посадили на плечи, чтобы не упустить ни малейшей детали кровавого представления. Видно было, как глаза Дженптурских людоедов наполняются непреодолимым желанием лицезрения страдальческой смерти. Вот тебе и представители «высшей касты», Операторы, насекомые-учёные, философы, венец генной инженерии Дженптурской науки, которые оказались банальными вампирами-каннибалами! Слюни текли по пресно рафинированным, кукольным, идеально-красивым лицам и сегментированным телам насекомых. Пеленой голода подёрнулись безумные фасеточные глаза равианистов. Самки, самцы, личинки, все в едином порыве жаждали крови и кишок. От вида их алчущих рож Аресу стало тошно и противно, он понял, что ненавидит эти «высшие» существа с гипертрофированным мозгом, мышцами и деградировавшей моралью.

– У-да-лить! У-да-лить! У-да-лить! – скандировала возбуждённая толпа, входя в раж и приходя в ритуальный экстаз.

У некоторых зрителей закатились все их четыре глаза и начали трястись конечности. Толпа стала совершать одинаковые движения, войдя в коллективный транс, как бы раскачиваясь из стороны в сторону. Круговое море Дженптурцев упорядоченно набегало волнами влево-вправо, влево-вправо.

– У-да-лить! У-да-лить! У-да-лить! – ритуально повторяли голодные Дженптурские экзорты.

И тут, в самый апогей, кульминацию шоу, в момент группового экстаза, на табло слева загорелась победная надпись. Бинго!

Периферийным зрением Арес увидел, что верхнюю строчку хит-парада его органов заняло очерченное красным и жирным шрифтом, в праздничной окантовке, слово «Глаза». По всей видимости эта позиция набрала достаточное количество синих сердечек, криптосредств или баллов. В очередной раз громко грянули фанфары, праздничные трубы, заискрились фейерверки. Прямо праздник какой-то. Дженптурские зрители-вурдалаки заорали так неистово, так громко и счастливо, что как только не обделались от радости всей толпой. Хотя конечно кто их знает, по этим четырёхглазым рожам трудно определить, может кто-то из них и выпустил из клоаки своего фиолетового червя. Дженптурцы метались в фанатском исступлении всеобщего ликования, заорали и начали обниматься. На глазах у самок появились искренние слезы благоговейной радости. Кто-то свалился наземь и бился в судорогах.

– Кольца Юпитера, какие сумасшедшие! – иронично глядя на них, думал Арес, – Вся моя жизнь никому не принесла столько радости, сколько одна моя нелепая смерть. Вот почему у нас для того чтобы понять, что юпитерианец жив, его нужно обязательно убить? Да ещё столь чудовищным образом?

*****

Как только звук фанфар окончился, а конфетти разлетелось, в тот же миг с враждебным жужжанием вверх взлетели два угрожающих щупальца-жала сервоприводов. Словно ядовитый двойной хвост имперского сервиона они застыли в стойке перед нанесением смертельного удара. После короткой паузы жала сервоприводов с молниеносной скоростью ударили с двух сторон в лицо Аресу. Одновременно с этим у изголовья операционного стола появилась железная маска, с двух сторон взявшая в тиски ровными зубьями голову и лицо приговорённого. Маска сомкнулась на лице, приподняв голову чуть вверх. На глаза Ареса надвинулись специализированные механические устройства, которые не позволяли им закрываться. Они жёстко удерживали в открытом состоянии веки и белки глаз истязуемого, при этом веки раскрылись до максимального состояния, а из глазной конструкции смотрели два неподвижных глазных яблока. Хищные жала сервоприводов, остановившиеся в нескольких сантимах от раскрытых глазных яблок, медленно и неумолимо ползли ровным выверенным маршрутом прямо к зрачкам.