– Buenos dias, señora.

Сеньора легко оперлась точеным носком сапога о стремя, почтительно придержанное для нее черными, узловатыми, как у лешего, пальцами индейца, и влетела в седло.

– Buenos, Kvatoko.

– Cuándo podré ser libre? Mi casa está muy lejos, lo sabes. (Когда я могу быть свободным? Мой дом далеко.)

– Dar de comer a los caballos y si traen alimento, ayudar con la descarga. Puedes ir despué sdel almuerzo. (Выведи лошадей на выпас и съезди с сеньором за кормами. Потом ступай домой.)

– Gracias señroa. Felices vacaciones (Спасибо, сеньора. Счастливых праздников.)

– Felices vacaciones, Кvatoko! (Счастливых праздников, Кватоко.)

Сеньора натянула вожжи, сжала шпорами блестящие, отливающие глянцем бока лошади и хлестнула ее по крупу. Криолло заржала, вскинула голову и взяла в галоп.

Массивный каменный дом с круглыми, серого кирпича башнями стал медленно удаляться. На горизонте из-за заснеженных хребтов выплывал слепящий прожектор солнца, обливая розовато-сиреневым светом километры пастбищ с низкорослой кудрявой растительностью и лежащими на земле почти плашмя из-за никогда не прекращающегося ледяного порывистого ветра деревьями. На много миль вокруг – только пампа и разрушенные, давным-давно оставленные хозяевами фермерские домики, мебель в которых покрылась пуховиками пыли, а в кухонных горшках и кастрюлях, обмотанных паутиной, поселились игуаны.

В гостиную, смущенно кашлянув, зашел индеец Кватоко.

– Мmm? – промычал, не поворачиваясь к нему, сеньор.

– Te… una nota. (Вам… записка.)

Сеньор, не отрываясь от статьи о правительстве, разбазаривающем народные деньги на фейерверки в честь Иосифа-труженика, спросил:

– Рor quién? (От кого?)

– No se, aqui en un idioma extranjero. (Не знаю, тут на иностранном.)

Сеньор медленно повернулся к индейцу. Тот подал ему небольшой квадратный листок, на котором четким, летящим вверх почерком было написано два слова – «Я здесь» – и две буквы – «И.Г.». Дрожащими руками сеньор положил газету на стол, снял и бросил поверх неё очки. Его приятно красивое лицо с мохнатыми бачками внезапно стало напоминать дурную туалетную бумагу.

– Quien lo trajo? (Кто её принес?)

Кватоко задумчиво почесал голову.

– No es local. No lo conozco. (Он не из местных. Я его не знаю.)

Рука сеньора сжала записку в кулак. Невидящим взглядом он посмотрел в окно на бескрайнюю, протянувшуюся от горизонта до горизонта равнину степи.

Кватоко кашлянул.

– Me necesita hoy, señor? Irás por la popa? (Я сегодня еще буду нужен, сеньор? Вы поедете за кормами?)

Но сеньор не отвечал.

– Si no me necesitas, puedo ir? (Если я вам не нужен, я могу быть свободным?)

Сеньор сидел сгорбившись, постарев лет на пять. Уставшими глазами он смотрел на черную точку ястреба, распластавшего в голубом небе свои когтистые крылья.