Я знал, что взрослые – те, кому удалось дожить – выходили на пенсию в шестьдесят лет… Видимо, тогда останется сколько-то времени, чтобы успеть подумать… Однако от шести до шестидесяти предстояло прожить, невзирая на пыль, невыносимую жару, грохот грузовиков, песок в обуви и камни на дороге прежде, чем я снова попаду прохладу дома, окружённого зеленью сада и окажусь среди близких людей…
И всё же, надо признать, мне действительно повезло. Первые лет семь моей жизни у меня перед глазами проходили, сменяя друг друга, удивительной красоты картины:
Холмы, покрытые непроходимой чащей тёмно-зелёного леса, среди которого виднеются деревни и городки. Попадаются и отдельные домики скрытые зеленью. Осенью начинаются затяжные дожди, а когда они стихают, над лесом поднимается туман, который смешивается со сладким древесным дымком. Это кто-то подложил в печку дров и смотрит на мерцающие угольки… Те склоны, что не слишком крутые, возделаны под плантации… А где-то недалеко за горой лежит вечное море, и ветер часто доносит его запах… А стоит лишь перейти от дремучего леса к дремлющему городу, как зелёная чаща леса распадается на парки и скверы, живые изгороди и клумбы. Крутые склоны опоясаны подпорными стенками с арками, вазами и маскаронами из песчаника всех оттенков. Тут и там среди крон виднеются балюстрады и каскады лестниц, террасы и ротонды, фонтаны и статуи. А центром города по праву считается грандиозное ванное здание с коринфскими колоннами античной архитектуры – бальнеологический курорт, где целебные минеральные воды нашли выход из недр и привлекают людей со всего мира.
Вот только те люди, кто оказываются рядом, не всегда бывают мне понятны… То жильцы из дома напротив устроят скандал безо всякой причины, то соседские дети начинают ссориться без малейшего повода, то ветер доносит безумные крики с ближней лужайки, где крепкие дядьки без устали гоняют кожаный мяч…
Но часто… Очень часто я слышу речь на чужих языках, которых я не знаю. А то, что я могу разобрать, не всегда оказывается понятным даже на родном языке. И тогда, вернувшись домой, я распахиваю окно, и когда взгляд углубится в зелёные густые вечно-подвижные кроны деревьев, а ум устремится вглубь самого себя, тогда наконец приходят мысли о главном…
А пока я продолжал плестись по пыльной дороге, задыхаясь от зноя. Вот опять меня обогнал громыхающий бортами и цепями грузовик, обдав шлейфом мелкой пыли… Я зажмурил глаза, отворачивая лицо, и задержал дыхание насколько мог выдержать…
Наконец, снова вдохнув и открыв глаза, я понимаю, что мне – уже шестьдесят лет и вижу, что я стою на том же месте, где более полувека назад меня настигла та невесёлая мысль. Дорога, однако, оказалась покрыта асфальтом, похоронив камни, пыль и придорожную чахлую травку. А вот почти пересохшая речка всё так же тихо лопочет, прыгая по камням. У воды выросли новые прибрежные кусты, а солнце так же припекает, как и много лет назад…
Вспомнив минувшие десятилетия, я убеждаюсь, что мои догадки оказались верны. Позади остались годы, заполненные серой пылью необъяснимых обязанностей и неотложных дел (которые не приводили ни к чему, но их надо было выполнять), грохотом и лязгом порожних грузовых вагонов на Транссибирской магистрали, что проходила под окнами, которые, даже плотно закрытые, не спасали от всепроникающей неистребимой серой пыли, а летом стояла нестерпимая жара, и от неё было невозможно нигде укрыться…
И всё же надо признать: мне действительно повезло – жизнь неожиданно повернулась так, что мой дом оказался на юго-западе Англии в древнем городе-курорте, где я поселился и где у меня перед глазами проходят, сменяя друг друга, удивительной красоты картины: