– Ты посмотри, Адрианчик, девочка еще и пьет, – восхитился слегка дребезжащий мужской голос, послав тем самым волну головной боли в мою и без того раскалывающуюся голову.

Веки, кажется, не желали разлепляться, независимо от прикладываемых мной усилий. Помянув – мысленно, конечно – всех предков говорившего нехорошим словом, я все же сумела открыть глаза.

Темноволосый мужчина с квадратной челюстью и густыми старательно нахмуренными бровями смотрел на меня. Его голубые глаза, казалось, буравили меня насквозь, и я с трудом удержалась от вопроса, как там мои кости, не сломаны ли. В конце концов, мужчине-рентгену виднее.

Заодно хотелось пригладить волосы и расправить блузку, хотя смысла в этом вообще никакого не было, ведь незнакомец уже видел меня в самый худший момент моей жизни. Да уж, умею я производить первое впечатление. А его отчего-то ужасно хотелось впечатлить. Наверное, потому что таких красивых мужчин я не видела… да никогда не видела. Четкая линия челюсти, твердые губы, прямая линия носа и греховно прекрасные голубые глаза из-под девичьих длинных ресниц. Этому человеку природа с лихвой отсыпала лучшего, что у нее было.

– Закономерно, но не слишком приятно, – раздался рядом чей-то ворчливый голос, разрушая повисшее напряжение. – Будь я лет на сорок моложе, ты бы глаз от меня отвести не могла, puiule. А так, конечно, все внимание Адриану.

Я перевела взгляд на говорившего и воспоминание острой вспышкой пронзило мой и без того изможденный разум:

– Вы спасли меня, – обвиняюще прокаркала я. Получилось слабенько, потому что в глотке словно стая ежей поселилась. – Из-под машины толкнули, а на вас она наехала и… – я зажмурилась, вспоминая, произошедшее, которое слилось в череду каких-то мутных картинок, но все же некоторые вещи я помнила. – Нет, она на вас не наехала! Вы превратились в ворона! О боже, в чертова ворона, как какой-то...

– Апчхи! – громко провозгласил незнакомец.

– А ты меня подхватил на руки и понес куда-то..

– Будь здоров, сынок, – бросил старик.

«Клодиу», наконец подсказала память. Он представился как дед Клодиу. Мы встретились в поезде.

– И чего голосить-то, puiule? Или ты думала, что я из летучих мышей? Так ведь это.. – он неопределенно покрутил ладонью: – выверты генетики. Сама понимаешь, как оно бывает. У этого вообще, – и он указал на голубоглазого незнакомца, – на перья аллергия. Представляешь, каково мне?

– Да, – промямлила я. – То есть, нет... конечно, нет. Понятия не имею. Вы.. вы оборотень. Самый настоящий оборотень, – наконец осознала я. Ну все, останутся теперь от меня рожки да ножки. Финита.

– С чего бы это? – кажется, искренне удивился Клодиу. – Какой же из меня оборотень. Упырь, самый натуральный. Вампир, проще говоря. Забыла что ли? Деда Клодиу забыла? Я же тебя ещё вот такую помню..

Незнакомец снова чихнул, сдавленно откашлялся, а потом вдруг придвинулся поближе. После десяти секунд старательного обнюхивания – я, может, и мечтала, чтобы симпатичный мужчина проявлял ко мне столь близкий интерес, но нюхать-то зачем? – он выдал:

– Дед, она вообще не из наших. Ты уверен, что…

– Да наша она! – отрубил Клодиу. – Дед ее, Петру, приятелем моим был. Петру Грыу. Хороший мужик такой…

– Моего дедушку звали Петру Урсу. А я Иляна Урсу, – одеревеневшим голосом сообщила я и так же спокойно поинтересовалась:

– Вы теперь меня съедите, да?

– Только если очень попросишь, – оскалился молодой мужчина и весело подмигнул.

– Зачем нам тебя есть? – поспешил развеять мои опасения старик. – Неизвестно, что там у тебя с кровью. Вирусы всякие, бактерии… Вон, сама призналась, что выпиваешь. Может у тебя ещё и холестерин высокий! В моём возрасте нужно тщательно следить за диетой!