– Да заткнись ты уже! – не выдержал бондарь, чья дочь тоже была в числе пропавших.

Нечай бросил на него злобный взгляд и хотел было огрызнуться, но передумал, когда и остальные согласно заворчали. В наступившей тишине все отчётливо услышали тихий тоненький вой, доносившийся непонятно откуда. Мужики заозирались, прислушиваясь. Наконец один догадался поднять голову: на дереве у края поляны сидела дочь бывшей тётки Найды, судорожно вцепившись в ствол, зажмурившись и монотонно подвывая от ужаса. Забраться высоко ей не удалось, и она сидела на нижней ветви, поджав ноги. Ствол под ней был испещрён следами от когтей, видимо волки настойчиво пытались достать столь заманчиво близкую добычу. С большим трудом девушку удалось отцепить и снять с дерева, провозились с ней немерено, на вопросы она не отвечала, лишь дрожала и плакала. Руки-ноги исцарапаны, ногти сорваны, на лодыжке – следы зубов. Видимо, один волк таки допрыгнул, но стащить с дерева, к счастью, не смог. Скорняка и ещё одного мужика послали отвести девушку обратно в деревню; первого – с глаз долой, второго – для надёжности. Остальные же продолжили поиски. Прочесав ближайший лес, они вернулись в деревню засветло, не солоно хлебавши.

Найда просидела в своём укрытии весь день. Она слышала, как отчим с товарищем несли обратно найденную девушку, и как позже возвращались остальные, но восьминогий страж оба раза снова заграждал ей выход. Лишь когда в лесу уже начало смеркаться, он вдруг встрепенулся и пошуршав туда-сюда стянул занавесь вниз. Девушка пару мгновений поколебалась, не веря, что наконец свободна, потом всё-таки приподнялась и, аккуратно переступив мерцающее в полутьме полотно, выбралась из заросли корней. Распрямившись за пределами убежища она чуть охнула – за день сидения скрючившись в три погибели всё тело затекло – и настороженно огляделась, поблизости вроде бы никого не было и лес выглядел спокойным, но следовало поторопиться. С наступлением темноты и волкодлаки могут вернуться, и ещё какая нечисть пожаловать на запах человека, полакомиться. Найда споткнулась о корзинку, по-прежнему валявшуюся на тропинке, и спохватилась – надо грибы собрать! Часть эльфийских чаш была безнадёжно испорчена при падении, но некоторые выглядели ещё вполне товарно. Девушка принялась собирать уцелевшие грибы, откидывая в сторону помятые и сломанные. Мéньший аранея суетился рядом, явно пытаясь её поторопить, да Найда и сама понимала, что глупо в этой ситуации копаться с грибами, но страх перед мачехой, которая несомненно будет разъярена пустой корзинкой, всё-таки пересилил. Собрав всё что можно было, девушка заспешила к тропинке, ведущей в деревню. На «развилке» она на пару мгновений остановилась, настороженно озираясь, мéньший вырвался вперёд и засеменил по дорожке, девушка побежала вслед за ним. На границе леса служка аранея метнулся куда-то в сторону и исчез в траве, а Найда во весь дух бросилась бежать к деревне.

Лежавший у тропинки зверь проводил её взглядом, поднялся, со вкусом потянулся и вышел из кустов. Если бы девушка обернулась, то увидела бы горящие уголья глаз, пристально глядящие ей вслед. Он узнал её… без примеси запашков аранеева отродья вспомнить её запах не составило труда. Давно это было. Волкодлак встряхнулся и лес вдруг огласился коротким насмешливым воем – привет деревенским. Откуда-то издалека откликнулись сородичи. Зверь неспешно потрусил но направлению к ним – вечером селяне точно не сунутся в лес, можно было не торопиться. Да и девчонка ещё наверняка ужасов понарасскажет.

Хорошо, что её не было там, с остальными…