Широкие брови мужчины удивленно дрогнули.

- Так вроде ваш бог двоих сразу брать не велит...

Эви только фыркнула. Если бы! Бог, может, и не велел, у него одна жена по писанию была, а вот жадные до золота церквушники хоть осла с человеком повенчают, лишь бы в кармане звенело.

- ...И что же ты удумала? – после некоторого молчания спросил мужчина.

Эви зябко поежилась. Под теплой медвежьей шкурой будто сквознячок потянул.

- Не знаю… У меня к поясу платья кошелек пришит был. Он… остался?

Варвар вполне мог забрать все ценности. Имел право.

- Остался, как не остаться? Только я платье твое того… подрал маленько. Некогда было с вашими шнурками да лентами возиться.

И, поднявшись, мужчина вышел на воздух. Но через некоторое время вернулся, держа в руках платье. Вернее то, что от него осталось.

***

Бьёрг

Пташка распахнула клювик, разглядывая лохмотья. Бьёрг нарочно подпортил платье, а брат добавил так, что от нежной ткани остались кружевные лоскуты.

Бьёрг повертел остатки одежды в руках, давая Эви рассмотреть их со всех сторон, при этом не спуская глаз с Пташки.

Заплачет? Начнет кричать? Пустит слезу?

Но нет, вроде держится. Хорошо… Падкой на тряпки девке не место в селении.

- Но… Мне же нужно чем-то прикрыться, - пробормотала тихо, а на нежных щечках зацвел румянец.

Бьёрг жадно потянул носом. До чего вкусно пахнет! Как острая кислинка шиповника в меду!

- Рубаху свою дам. Подпояшешься – не хуже платья выйдет.

Пташка соблазнительно прикусила губу, а у него в штанах ломотой скрутило. Пришлось сесть и бросить девушке тряпки.

Она вытянула руки, пытаясь поймать, и шкура соскользнула, обнажая тонкие плечи и молочно-нежные груди с темными пятнышками сосков.

Зверь так и взревел. Бьёрг едва успел осадить взявшего разгон медведя и остаться на месте, ни одним движением не выдавав мучительного желания.

Пташка ойкнула и спряталась под шкурой.

- П-простите, - зашептала чуть слышно, а запах шиповника и меда усилился, забористым хмелем ударяя в голову.

Бьёрг прикрыл глаза, отчаянно борясь с искушением.

- Рубаху сейчас дам. Нечего сиськами трясти без дела.

В сладостное смущение добавилась острая перчинка злости, делая аромат еще краше. Век бы дышал! Бьёрг незаметно стиснул кулаки, болью отгоняя наваждение. А затем потянулся и схватил рубаху.

- О, нет! – горестно всхлипнули под шкурой. – Мое зеркало! Как же так…

Жажда слегка ослабила хватку. А вот зеркало сейчас совсем некстати! Хорошо, что он проверил кошель и убедился, что Пташка не сможет пока воспользоваться этой опасной безделицей.

- Что с зеркалом? – спросил вроде как с ленцой.

Но чего ему это стоило!

- Оно разбито!

И Эви тихонько заплакала.

Сердце сжалось так, что дух вышибло. Бьёрг обругал себя пустоголовой скотиной, но что он мог? Зверь делает выбор, не спрашивая человечьей половины.

- Покажи, - требовательно махнул рукой. – Может, поправить легко? Да не реви уже - из-за стекляшки сырость развела!

Пташка вынырнула из-под шкуры и обожгла его яростным взглядом.

- Это не стекляшка! Это подарок моей бабушки! Все, что мне от нее осталось!

Ох ты, сердитая какая!

- Ладно, не рычи. Дай уже гляну. Стекло-то вставить много ума не надо…

Помявшись, Пташка протянула руку. А он в который раз молча давился слюной. Тоненькие запястья! Он бы сжал их в один обхват! Стиснул за ладненькой спинкой в замок, упирая Пташку грудью в мягкие шкуры, а сам пристроился сзади.

Но, Бьёрг взял зеркало, стараясь не коснуться нежной кожи.

Да уж… Немудреная вещица. За такое много не выручишь. Простая медная оправа, да вставки из разноцветных камушков низкого сорта. Ручка выточена из мрамора, а по кругу узор. Стекло все осыпалось - удар пришелся аккурат в середку.