С криком: «Ты – монстр!» Аргус повернулся к отцу и, в момент обратившись в волка, набросился на него. Когда очнулся, то понял, что в порыве гнева загрыз собственного отца, но ни капли сожаления не испытал. Только злость наполняла его тело, придавая сил. Он вышел из комнаты, закрыл двери и взревел. Его рев пронесся по всему особняку, отдаваясь глухим эхом, оставляя после себя лишь печаль и боль. Один, больше никого, ни единого звука, лишь раненое сознание слышало, как уничтожается стая снежных волков.

Аргус сполз по двери, и слёзы потекли из его глаз. Он не боялся показаться слабым, ему было плевать, увидит его кто-нибудь сейчас или нет. Мир без Яры стал пустым, но он не мог умереть именно сейчас, ведь теперь Он стал вожаком одной из стай ночных оборотней. Так происходило почти каждый раз в ночном клане оборотней Ноктис. Сыновья загрызали своих отцов в момент безумия и сами потом становились вожаками. К несчастью, многие в стае погибали, прежде чем кто-либо становился во главе. Но так оно было заведено с давних времен, однако Аргус больше не хотел с этим мириться.

Он понял, что настало время что-то менять в этом старом законе, уж слишком много было потеряно. Тогда собрал все свои силы, встал и пошёл вниз, дожидаться остальных членов стаи.

Спустившись до середины лестницы, он понял, что его уже ждут. Давид и его щенки стояли внизу и смотрели на Аргуса, который медленно приближался в своей рваной и окровавленной одежде. Щенки испугались и начали подрагивать, как осиновые листки, но один строгий взгляд Давида, и их дрожь сняло, словно и не было ничего. Давид – молодой человек лет двадцати пяти, с короткими черными волосами и чуть загорелой кожей – не так давно принят в стаю, до этого считал себя волком-одиночкой. Способности Давида к обучению молодняка поражали, да и с Аргусом они быстро нашли общий язык. Юноша был молчалив, но его слова всегда были к месту. За год он показал себя достойным обучать выводок, превосходно с этим справлялся. Щенки подчинялись ему беспрекословно, а ослушавшись, жестоко наказывались за провинность. Он не отличался мягкотелостью и очень часто поступал так, как сам считал нужным, и никто не мог понять, почему столь серьезный и строгий оборотень запал на такую лентяйку по жизни, как Арна. Но они были счастливы, и причины этого уже никого особенно не волновали.

– Аргус, почему ты весь в крови? Что случилось?

Аргус опустил свой взгляд и убедился в том, что он действительно весь испачкан кровью своего отца.

– Я загрыз отца, – холодно и безразлично ответил он, сев на одну из ступеней лестницы. – Он обезумел и не оставил мне выбора.

В глазах щенков пробежал страх, и Аргус заметил это. Чего они испугались? Его? Сейчас он безобиднее котёнка, так что даже эта «мелочь» могла бы его победить, если нападут все и сразу.

– Значит, – начал Давид, – теперь ты – вожак стаи? И мне отчитываться перед тобой?

– Да, – с тем же безразличием, что и прежде, согласился Аргус.

Давид выпрямился и произнёс:

– Большая часть снежных убита, некоторым удалось бежать, но их след найти сложно, поэтому их преследование прекращено до дальнейших приказов. – Он выжидающе посмотрел на Аргуса.

– Кто спасся?

– Некоторые из молодняка и их наставники, вожак возможно, его дочь и ещё несколько волков.

– Что ты сказал? – Аргус оживился при мысли о том, что Яра всё же может быть жива.

– Вожак и его младшая дочь спаслись, но вожака сильно ранили. Нам не удалось справиться со всеми защитниками, поэтому некоторым удалось скрыться.

– Хорошо, что хоть она жива, – Аргус произнес это, чуть шевеля губами, чтобы никто не мог разобрать, что именно он сказал. Посмотрев в глаза Давиду со всей своей серьёзностью, на которую был способен в данной ситуации, произнес: – Мне нужно, чтобы ты в принудительном порядке пригласил ко мне всех вожаков стай.