Коллеги не желали собирать вещички, постоянно жалуясь де Эттвуду на мой ведьминский произвол и несносный характер. Но начальник филиала стойко выдерживал нападки, потому что за день до этого я предложила ему представить, будто я стою за спиной и вкручиваю ему нож в спину за любое послабление офисным нахлебникам. Робб спорить не стал; он вообще был как пассивная вафля, хоть все нововведения ему и не нравились. Мою сторону заняли только Форбар, отчаянно улыбавшийся и наблюдающий за хмурыми лицами коллег, как ни странно, Дэниэл, загадочно подмигивающий мне при каждом удачном случае, и Оррин с Кейт – но им и деваться некуда: они эту кашу заварили, им и расхлебывать.

Помещения мы разделили, отдав большую часть под кабинеты начальства. В одном разместили Робба, второй должен был занять дес де Ричмонд. Правда, на все это Элайза шептала, что мне все равно не отвертеться и я вылечу с фабрики как пробка от шампанского. Но меня уже было не остановить, а заявления какой-то темноволосой дуры меня не напугают. В конце концов, имя мне благородное придумали, а манер не добавили, могу и ногу сломать.

С гномом мы хорошо сдружились. С его легкой руки и при помощи громкого крика на подчиненных за это время получилось изготовить небольшую партию дешевых безделушек: кружки, ложки, вилки, ножи, кинжалы, а также различные простенькие украшения, модные в моем мире. Одно время вся Москва сходила с ума от браслетов с шармами и в виде гвоздя. Почему бы не презентовать их здесь?

Все это я относила Колтону Вортингтону, заключив с ним договор о том, что его работа бесплатна, но он получает процент от сбыта. Маг долго ворчал, что я его граблю, но все же согласился попробовать. У нас вышли столовые приборы отдаленно напоминающие серебряные, кулоны для питомцев благородных десов с гравировкой и недорогое холодное оружие со всякими мудрыми афоризмами на острие. Потом придумаю, как разнообразить линейку.