Решительно забрав из рук начальника филиала газету с кроссвордом, смачно поплевала на нее, плюя на этикет и манеры (какой замечательный каламбур), а потом прижала к стеклу, расстроив сплоченную команду подслушивающих.

– Так вот, – я уселась обратно, старательно не замечая шока, написанного на лице Робба. – Продолжим. Надо объявить переезд. Пусть уже завтра пакуют вещи и намывают помещения.

– Хорошо, – он просто кивнул, не в силах осознать происходящее.

– Дальше – хуже, – махнула рукой. – Хотя… как посмотреть. Как я говорила, оружие – это замечательно, но кто в этом городе производит различные мелкие и недрагоценные безделушки?

– Что вы имеете в виду? – спросил де Эттвуд.

– Ложки, стальные чашки, недорогие подвески и всякую подобную дребедень.

Список точно нужно дополнить. Но меня пока интересовали только эти предметы, а еще мангалы и шампуры. После длительной прогулки по Гроунвуду стало понятно, что жители едят исключительно в ресторанах и столовых. Если я вдруг решусь открыть свою точку питания, то лучшей рекламой станет аппетитный запах шашлыка и шаурмы. Тем более что большая часть населения – оборотни, предпочитающие мясо.

– Да кому это нужно? – возмутился оборотень. – Наши клиенты – состоятельные люди. Разве они купят не ювелирную подвеску?

Купят, и еще как. Весь мой мир погряз в бессмысленном и беспощадном шопинге. Я тому пример, а также парочка китайских маркетплейсов с миллиардными оборотами. Богатых и бедных объединяет любовь ко всяческим дурачествам и бесполезным покупкам.

– Пока не попробуете, не узнаете, – наставительно отметила я.

– Ладно, – на лице у Робба заиграли желваки. – Вы так уверены в том, что это поможет? Если не будет прибыли, то ни я, ни вы места за собой не сохраните.

Да кому нужно, его место? Но мне искренне хотелось помочь, во мне играл азарт и воодушевление.

Почти вырвав из уст де Эттвуда согласие, понеслась на производство. Там меня встретил сияющий Форбар, которому я объяснила, что мне требуется.

– Такими мелочами будем заниматься? – он взирал на подписанный пергамент. – Де Ричмонды знамениты своими изделиями. Думаете, когда хозяин приедет, он не разозлится на вас за самоуправство?

Я скрестила руки на груди, зная, как подсластить пилюлю. Понятно, что рабочие не хотят заниматься изготовлением новых станков, тем более если через пару неделек меня могут мокрыми тряпками отсюда погнать, но все же я надеялась на благоразумие владельца фабрики.

– Вот прямо так и знамениты? – выгнула я бровь. – Оружие лучше, чем у эльфов и гномов?

– Конечно нет, – возмутился Борвасс. – Даже наши сотрудники не выдают своих секретов. Оборотням до этого далеко.

– Ну и отлично, – похлопала его по плечу, – лучше быть сытыми, богатыми и производить мелочи, чем голодать, но кичиться никому не нужными мечами.

– А вы не так просты, Дарина, – заметил он.

Есть извечная истина: для того чтобы победить кого-то в споре, одной правоты мало. Она чаще всего вообще не важна. А вот упрямство, толика нахальства и умение налить «воды» в доводах уделает всех моих соперников.

Даша Антонова

Доводилось ли кому-то видеть миграцию саранчи, когда эти противные насекомые заполняют все пространство и с бешеной скоростью летят туда, куда их направляет судьба и желание поживиться чем-нибудь новеньким?

Так вот, в течение двух недель с момента переезда офисных сотрудников фабрики и заселения к нам артефактора и гравировщика я напоминала эту зеленую вездесущую и очень быструю тварь. Носилась, «кусала», выдавая колкости и подумывая, как умертвить особенно глупых особей.