— Вот это да! Что за красотка? — слышал я слишком любопытные перешептывания мужиков. Еле поборол в себе желание схватить Айлин, спрятать ото всех, чтобы не пялились, потому что… потому что… а и правда, почему? Какое мне дело до нее?

Барби — ну ведь такие же длинные ноги, как у известной куклы, подняла взгляд от пола прямо на меня. Улыбалась, черт возьми! Тепло. Разве что воздушный поцелуй не послала мне

Торен, ты спятил! Ей всего двадцать два, а тебе тридцать четыре. Возьми себя в руки, идиот!

А хотел я ее очень даже по-настоящему, наплевав на разницу в возрасте.

Эд Грэм коршуном оглядел зал — не дай бог, на его красавицу кто-то позарится. Его ноздри раздулись от негодования.

Мои, я подозреваю, тоже. Потому что нельзя было тащить сюда эту нежную снежинку. Замок, наполненный последними уродами, бандитами и отморозками — не самое подходящее место для девушки.

А еще он будто заявил всем — смотрите, это Айлин, мое слабое место.

Либо он конченный идиот, либо он накопил достаточно сил, чтобы выступать открытой войной на всех. А это значит…

Нет, пожалуйста, только не ирландцы.

Особенно, когда не могу управлять собой и перестать думать о шикарной Барби.

— Дорогой, извини, что заставила тебя ждать, — услышал, ведь правда услышал, что мне говорила моя спутница. Но я продолжал таращиться на Барби. Правда, ее сияющая улыбка сменилась озадаченной гримасой. Кажется, она расстроилась. Интересно, что послужило этому причиной?

— Торен! Немного неприлично стоять со своей возлюбленной и пялиться на другую женщину!

Возлюбленную? Велика честь.

Я хмуро оглянулся на сопровождающую меня Фрейю. Волчица из моей стаи. Высокая брюнетка, статная. Невероятно красивая, с правильными чертами лица. Без лишней мишуры. И все ждет, когда мы поженимся и родим маленьких волчат. Едва ли. Я вообще… как бы… после того, что пережил мой друг, Сеймур МакАртур, считаю, что это все лишнее. Особенно, когда занимаешься постоянным контролем власти — того и жди беды.

Черное платье демонстрировало все прелести Фрейи и, надо признать, в постели ей нет равных. Мне хорошо с ней. Спокойно. И она не нежный цветочек. Может и глотку перегрызть, и нож между ребер воткнуть, при необходимости.

Но меня напрягло ее ожидание серьезных отношений между нами.

Я не хочу. И надо бы постепенно сводить наши встречи на нет. Понимаю, что разобью ей сердце, хотя она и не покажет этого.

— Фрейя, — я кивнул ей. Она практически одного со мной роста и мы, обычно, довольно эффектно смотримся вместе. Правда, Барби от этого не в восторге.. Да, девочка, ты думала, что покоришь это мероприятие своей внешностью, а оказалось, что в мире полно красивых женщин, кроме тебя!

А вообще это меня позабавило. У этой девчонки поехавшая крыша — еще бы, с таким-то отцом! У нее слишком сильный эгоцентризм. Вот и прекрасно, что она пришла сюда — немного угомонится.

— Я думала, такие как она, только в салонах красоты с утра до вечера торчат, — рассмеялась Фрейя. Удивительно, но мне хочется защитить Барби. Хотя… что я о ней вообще знаю? Она же сама в экстремальной ситуации, когда мы спасались от погони, только и делала, что говорила о ногтях Нэн, да о своих ресницах. Разве ее может интересовать что-либо по-настоящему?

— И она толстовата, — выдала оставшуюся критику Фрейя. — Бедра грузные. Сидит много.

Фрейя сама натолкнула меня вернуться к созерцанию Барби. Ничего подобного. У нее невероятно сексуальная фигура. Пышная грудь, абсолютно плоский живот и роскошные бедра. Задница, предполагаю, тоже. Прям так и хочется схватить, смять пальцами и потянуть на себя. Мифические песочные часы, ага. Женщины ради них убиваются на тренировках и бездумно отдают себя на растерзание пластическим хирургам. А у Барби такая фигура от природы. Вообще весь абсурд ее внешности в том, что она идеальна. Такая, словно на ней тонна макияжа, а над ее лицом и телом поработали армия косметологов и хирургов. Но в том-то и дело! Все естественно. Она охеренна просто потому, что родилась такой. И зовут ее в довесок, Айлин. Айлин. Я мысленно слушаю ее имя…