Тогда спрашивающий ткнул пальцем в письмо и сказал:

– Хорошо. Читай вот здесь! Что ты ей написал?

Накануне Андрей уже пробовал переводить это письмо, поэтому сейчас это было довольно просто. Он начал медленно читать:

Моя дорогая маленькая сестра,

Я рад иметь твое письмо.

Это глоток холодной воды в жарком месте.

Хорошо, что ты в порядке…

На последних словах у парня комок встал в горле. Его голос дрогнул, глаза увлажнились, и он поперхнулся. Сдерживая себя изо всех сил, он продолжил читать и с большим трудом осилил ещё одно предложение, в то время как по его щекам побежали две струйки слез.

Видя, что происходит, Джим, который вёл этот допрос, остановил его и сказал:

– Этого достаточно!

Он постоял какое-то время молча, усиленно потирая себе ладонью лоб, а потом повернулся к Марку, и качая письмом у него перед носом, сказал.

– Хорошо… Хотя это запрещено, …ты …отнеси ей это письмо. …И больше никогда не делай этого перед камерами. Понятно?

– Я понял тебя, парень. – Ответил Марк, и встав, взял письмо и вышел.

Джим какое-то время постоял, думая о чем-то, а потом сказал, обращаясь к Андрею:

– Иди работать и будь осторожен с этим, парень. И благодари Бога, что это был я, а не кто-то другой.

Это было какое-то мрачное утро. Было ощущение, что или из-за туч, или из-за холодного ветра, но день как-то нехотя вступает в свои права, а ночь, напротив, как будто не хочет уходить, и дышит вместе с холодным ветром из-под каждого темного куста и тенистого дерева, огрызаясь на утро и не позволяя ему окончательно воцариться.

Мрачное состояние погоды передавалось на настроение, навевая на него унылость и подавленность.

Проснувшись, Вениамин осторожно вылез из-под одеяла, стараясь не разбудить супругу, и аккуратно выйдя из спальни, закрыл за собой дверь и прошёл на веранду. Он не был человеком настроения и придерживался точки зрения, что настроение потому и называется настроением, что его можно настроить. Если обстоятельства жизни расстраивали его, он настраивал себя опять, так как это нравилось ему, а не так, как диктовали внешние условия, и поэтому он почти всегда пребывал в бодром и приподнятом состоянии духа.

Будучи музыкально одаренным, он в своё время серьезно увлекался игрой на гитаре, поэтому любил повторять:

«Если у тебя хороший инструмент, и ты его бережёшь, то он реже расстраивается, и меньше времени требует для настройки. Так и твой характер. Если ты к нему правильно относишься, и хранишь его должным образом, он будет как хороший инструмент, настраиваться в два счета».

Итак, несмотря на мрачное утро, Снегов приступил к настройке своего состояния, добиваясь бодрого и позитивного взгляда на все.

Он сделал комплексную зарядку, что включало и физические упражнения, и эмоциональный тренинг, и упражнения для глаз, и несколько позитивных провозглашений, и ещё целый набор всего, что он делал почти каждое утро для поддержания как внутренней, так и внешней формы. Было ли это эффективным? Скорее всего, да, так как он выглядел значительно моложе своих лет, был совершенно здоровым, энергичным, всегда веселым и физически крепким. Его зрение было острым, и он не нуждался в очках несмотря на свои семьдесят девять.

Закончив зарядку, Вениамин радостно прошёл на кухню, чтобы заварить себе чай, и в этот момент вспомнил, что ночью ему пришлось звонить Петру.

Прислушавшись к своим чувствам, он подумал, что теперь ему нужно обязательно проведать Людмилу Строгину.

Ощущение, что с ней что-то не так, было четким, а старый охотник привык доверять своей интуиции.

Включив электрический чайник, он быстро накинул куртку и отправился к соседке. В последнее время они с супругой часто бывали в ее доме, поскольку Людмила из-за пропажи детей очень нуждалась в моральной поддержке.