— Если ты думаешь, что сможешь приставить ко мне няньку и я стану вдруг пай-мальчиком, то сильно ошибаешься. Мне нахрен не сдался этот диплом! Можешь засунуть его себе в задницу, папочка! А мне всегда есть куда пойти! Счастливо оставаться!

Зайцев срывается с места, слышится грохот, шорканье, раскатистый мат, потом хлопок двери.

— Ничего, — невозмутимо качает головой Александр Александрович, — не пройдёт и двух дней, как он образумится.

Я с этим утверждением бы поспорила, но кто я такая? Наверняка босс лучше знает своего сына.

— Пойдемте, Валерия. Работа не ждёт.

***

Так и происходит. Полтора дня. Именно настолько хватило самостоятельного Зайцева, но обо всем по порядку.

Наступило затишье. Александр Александрович не упоминал о своем сыне. Вообще. Как будто вовсе не он просил образумить своего засранца. Я по-прежнему носила ему документы, слушала мерзкие комплименты Ивана Петровича, по вечерам делала домашние задания и отправляла на почту преподавателям. В отличие от безответного Зайцева я свой диплом уже давно написала. Осталась только защита.

«Образы телеведущих в популярных американских ток-шоу на примере Опры Уинфри». Опра — мой кумир. Она для меня современная Жанна Д’арк. Пережить изнасилование в девять лет, родить в четырнадцать и потерять ребёнка, терпеть постоянные побои…

И это только малая часть. Не будем говорить, как в принципе женщине, а тем более черной женщине, сложно было пробиться в семидесятых, когда к афроамериканцам еще не были так лояльны и, презрительно смотря, называли унизительным «негры». И несмотря ни на что, она добилась своего. Сейчас попасть к ней на шоу считается престижным для звезды любой величины.

Опра смогла, и я смогу!

Короче говоря, следующим вечером за чашкой чая и любимого сериала я неожиданно слышу за дверью голоса. Однако не придаю этому значения.

Мало ли кто там шатается. Подружка чья-то или друг. Общага — дело такое…

Сделав звук погромче, смотрю дальше, как вдруг дверь в мою комнату распахивается, да с такой силой, что бьется о косяк.

— Ну привет, соседка! — скалится мерзавец, а я так и застываю с поднесенной ко рту чашкой.

В руке Зайцев держит сумку, за спиной два чемодана, а на смазливой физиономии коронная мерзкая ухмылка.

Прошу прощения?..

7. Глава 6

Саша

Девчонка таращит на меня свои глаза.

Ну что, малышка, не ждала? Я, знаешь ли, тоже.

А все Лисин, предатель. Я к нему, как к другу, а он… Козел, в общем. С отцом заодно. Спелись.

Разумеется, вчера, когда я хотел снять деньги, мои карточки уже были заблокированы. Налички у меня кот наплакал, хорошо ещё, что остался абонемент на бензин. На неделю, может, и хватит, а за неделю я уж что-то да придумаю…

— Ч-что? — заикается, закрывает глаза, начинает шептать себе что-то под нос, затем открывает и взвизгивает. — Что ты тут делаешь?

— Судя по всему, живу, — хмыкнув, завожу свои чемоданы, кидаю сумку под ноги и, присвистнув, выношу вердикт, — ну и халупа.

Чудовищные розовые обои на стенах, неровно положенный линолеум, стол, два стула, холодильник, микроволновка, большой шкаф, который не закрывается. Прекрасно. Просто, мать вашу, прекрасно. Это комната меньше, чем мой толчок. А еще здесь только одна кровать.

Обычно я не против поспать (читать как переспать) с симпатичными девушками, но, боюсь, эта мегера оторвет мне член, если я лягу рядом с ней.

— Где ещё одна кровать?

Она моргает. Один раз. Второй.

Качает головой, проводит рукой по густым, цвета шоколада, волосам и нервно смеется.

— Какая еще к черту кровать? — вдруг вскидывает голову. — Выметайся отсюда!

— Прости, солнышко, — злорадно ухмыляюсь, — но отец отправил меня под полный контроль няньки.