Машинально поворачиваюсь на звук.

Мать моя женщина!

— А-а-а!

На кожаном диване спит парень. Поправочка. Голый парень. Абсолютно, мать вашу, голый.

Зажмуриваюсь, пятясь назад.

Как это развидеть?

— Какого черта? — видимо, своим криком я разбудила этого эксгибициониста. Приоткрываю один глаз. Зачем я это делаю? Остановите меня, кто-нибудь! Парень сонно хмурится и зло рычит, — Опять ты! — хватается за подушку и швыряет, попадая мне точно в лицо. — Исчезни!

Разворачиваюсь и уже хочу пуститься в бега, но наталкиваюсь на босса. Тот ошарашен не меньше моего.

— Мать твою! — громко рявкает. Ого, он реально зол. Даже в бешенстве. — Саша!

Я все еще утыкаюсь ему в грудь и, наконец, вспомнив про меня, Александр Александрович отступает, давая возможность мне ужиком проскользнуть обратно в коридор.

Глубоко вздыхаю, подавляя в себе желание сбежать из этого кошмара.

Сайдкик, Лера, сайдкик. Помни об этом.

Хорошо, что я не успела все рассмотреть в подробностях. Не то чтобы он был ужасен или мне никогда не доводилось видеть обнаженных мужчин.

Доводилось, разумеется. Целых троих. Парня, с которым потеряла девственность, Петрова и дядю Гошу — нашего соседа, которого жена застукала с любовницей и выставила на лестничную площадку в чем мать родила. Я тогда как раз возвращалась со школы… Но это… Это просто взрыв мозга!

— Саша, проснись! Ты опять вчера пил?

Отсюда мне все прекрасно слышно… Конечно, некрасиво подслушивать чужие разговоры, но, знаете, я в эту обитель разврата не напрашивалась!

— Отец? — доносится слабый голос. — Господи, слава богу! Мне только что показалось, что тут одна ненормальная…

— Тебе не показалось, — жестко прерывает его, а я прикусываю губу и всхлипываю.

Теперь обратного пути нет. Самолёт взлетел в небо. Поезд двинулся с места. Ракета запущена, ну и все в таком роде.

— Что? Ты издеваешься надо мной?

— Ради всего святого, пойди оденься. Что за дурная привычка?

— Пап…

— Для начала оденься, сын.

Слышится скрежет кожаного дивана, тяжёлые шаги и недовольное пыхтение. Поворачиваюсь спиной, чтобы снова не стать невольной свидетельницей стриптиза.

Черт! Зеркало!

Зайцев-младший абсолютно лишён всякого стеснения. Он выруливает из-за угла, бросает на меня раздражительный взгляд, чертыхается и топает в комнату.

Да. Я опять не закрыла глаза и имела счастье лицезреть не только его член, но ещё и зад. Может, извращенство передается воздушно-капельным путем, и я уже заражена?

— Валерия, идите сюда!

Как бы мне не хотелось уйти отсюда, но я иду. Прохожу в зал, где босс уже хозяйничает.

— Кофе? Чай?

Мне бы чего покрепче после увиденного, но…

— Кофе, спасибо, — киваю головой, натянуто улыбаясь.

— Присаживайтесь, — произносит, а у меня, клянусь, глаз дергается.

Да я скорее посажу свою задницу на раскаленную печь, чем на этот диван!

Босс оценивает мое дерганое состояние и впечатлительную натуру и отодвигает стул. С опаской на него кошусь.

Ладно. Не стоять же посреди квартиры, в самом деле!

Делаю несколько шагов, как на что-то наступаю. Смотрю вниз. О нет. Фу-у!

Презерватив. Использованный, мать вашу, презерватив!

Лицо Александра Александровича багровеет. Невооруженным взглядом видно, что мужчине неловко. Он трёт шею и ослабляет галстук, словно тот его душит.

— Вот именно поэтому мне и необходима ваша помощь.

Тут только чудо поможет, право слово.

Однако я молча киваю головой, переступаю эту мерзость и сажусь на стул, а передо мной опускается чашка кофе. Хорошего кофе — понимаю сразу же после первого глотка. В разы лучше, чем на ТК.

— Александр Александрович, вы уверены, что именно я вам нужна?

Знаете, надежда умирает последней. Кажется, меня где-то конкретно надули. Вряд ли «озабоченный извращенец» — то же самое что и «избалованный». Этому парню нужен кнут. Без какого-либо пряника. А я, знаете ли, садистскими наклонностями не обладаю.