– Пожалуй, вы правы, – заставила себя улыбнуться молодая женщина. – Какое же имя вы предлагаете?

– На ум не приходит ничего подходящего, – призналась графиня. – Мне только раз довелось выбирать имя – своему сыну Оливеру. Я назвала его в честь автора пьесы, которая полюбилась мне с юности на всю жизнь. – Она бросила на сына полный нежности взгляд. – Отличный выбор, не правда ли?

– Действительно, это имя подходит графу, – согласилась гостья.

– Что ж, давайте подберем подходящее имя и для вас. – Графиня окинула гостью внимательным взглядом. – Что скажешь, Оливер?

– Временное имя не имеет большого значения, – отозвался тот, пожимая плечами. – Может быть, Мэри?

– У тебя нет воображения, сынок, – отмела его предложение мать. – Для нашей гостьи это имя слишком обычное. Да одного взгляда на нее достаточно, чтобы понять: перед нами весьма незаурядная особа.

– Спасибо, – пробормотала польщенная незнакомка и тотчас устыдилась: опять она дала волю своему тщеславию!

– Ладно, тогда Пенелопа, – предложил Оливер.

– Уже лучше, – похвалила графиня. – Как вам это имя, дорогая?

– В нем есть что-то легкомысленное, капризное, – покачала головой гостья. – Я совсем не такая.

– Какой вздор, – отмахнулась от ее возражения хозяйка дома. – Мое имя – Эдвина. Как видите, имя вполне серьезное, тем не менее мой сын убежден, что я частенько поступаю легкомысленно. Увы, у меня не было возможности участвовать в выборе собственного имени, а у вас есть. Подумайте, какая перспектива открывается перед вами!

– Не очень-то радужная, по правде говоря, – вздохнула несостоявшаяся Пенелопа.

– Но это же абсурд, – хмыкнул Оливер. – Речь идет не о ребенке, а о взрослом человеке. К тому же мы лишь на время даем нашей гостье имя. Так что подойдет любое. Какое вам больше нравится – Элизабет, Сара, Анна?

– Да, да, – согласилась его мать. – К тому же, как розу ни назови…

– Помню, мама, это Шекспир.

– Очень хорошо, Оливер, приятно сознавать, что годы учебы не прошли для тебя даром, – похвалила сына графиня.

– Он никогда не имел склонности к наукам, – вдруг выпалила незнакомка.

– Откуда вы знаете? – подозрительно прищурился граф.

– Понятия не имею, – ответила она и испуганно округлила глаза. – Просто мне пришло в голову, и все.

– Какая разница, Оливер? – вступилась за нее графиня. – Это скажет любой человек, мало-мальски обладающий здравым смыслом. Ты совсем не похож на тех, кто увлекается науками.

– Вы уверены, что мы никогда до этого не встречались? – так же подозрительно воззрилась на графа гостья.

– Придумала! – воскликнула хозяйка дома. – Моя любимая пьеса – «Ночь ошибок» Оливера Голдсмита. Его перу принадлежит также «Векфилдский священник», роман неплохой, но скучноватый. С этим викарием и его близкими происходят ужасные вещи, но потом все заканчивается хорошо…

– Что ты предлагаешь, мама? – нетерпеливо перебил ее Оливер.

– Я подумала, что литература может помочь нам восстановить ее память, – бросив на сына сердитый взгляд, продолжала графиня. – В моей любимой пьесе главную героиню принимают за другую женщину – похожая ситуация, не так ли?

– В этой пьесе героиня притворяется другой женщиной, – уточнил Оливер, поймав взгляд гостьи. – Большую часть времени она занимается тем, что обманывает главного героя.

– Вы обвиняете меня в обмане? – возмутилась незнакомка.

Граф пожал плечами, словно ответ был очевиден.

– Что вы, дорогая, – поспешила вмешаться леди Норкрофт. – Он вас ни в чем не обвиняет, хотя в его словах и можно усмотреть обидный намек.

Красавица скрестила руки на груди и с вызовом заметила:

– Если вы, граф, намекаете на то, что вы – герой этой пьесы, то должна вас разочаровать – для этого в вас слишком мало героического.