Постоянно думая о ней, на мгновение вызывал в памяти кушетку, обнажённое тело Юлии. Мечты его по бóльшей части были целомудренны, ему хотелось просто увидеться, поговорить, посидеть рядом. С женой он твёрдо решил развестись. Правда, Юля просила не спешить, проверить свои чувства. Но что проверять, Денис был в них уверен.

«Любил ли я Алёну? – спрашивал он себя. – Нет. Ревновал немного, вот и всё. Иногда хотел её как женщину. Но желание близости и любовь, говорят, далеко не одно и то же. Если же у нас с Алёной и была любовь, то… странная какая-то, неправильная. Да и детей у нас с ней нет. А дети – связующее звено. Без детей семья не семья. Да и женился я, по правде сказать, по-дурацки: надоело по грязи и сугробам из деревни в город ходить».

Обдумав всё это, Денис с нетерпением стал ждать встречи с Юлей, чтобы сказать ей: «Я люблю тебя! Будь моей женой!»

Юля тем временем решила всё-таки выяснить: кому же мог насолить деревенский парень, чтобы его ни за что ни про что заточили в инфекционное заведение. Кому он дорогу перешёл?

Узнав фамилию терапевта, давшего Денису «путёвку» в стационар, Юля в понедельник поехала в поликлинику.

Одетая соответствующим образом, около часа дня вошла в кабинет под номером двадцать.

– Здравствуйте, – сухо поздоровалась она, внимательно посмотрев на женщину привлекательной внешности, не старше тридцати пяти лет. – Я дочь… – Юля назвала фамилию своей матери, профессора-хирурга, главврача знаменитой в областном центре клиники.

– Очень приятно познакомиться с дочкой Надежды Петровны, – с почтением привстала со стула терапевт.

– Я не думаю, что наше знакомство окажется приятным, – отчеканила Юля. Она села на стул, услужливо предложенный ей медсестрой, и, глядя в лицо терапевту, строгим тоном спросила: – Скажите, кто вам посоветовал «упечь» в инфекционное отделение абсолютно здорового человека. Удивлены? – насмешливо улыбнулась она. – Пятнадцатого мая, утром, на прошлой неделе, – сделав паузу, продолжала она, – к вам обратился молодой человек, блондин…

– Извините, пожалуйста, – перебила Юлю терапевт. – Танюша, – обратилась она к медсестре, – ты постой немного за дверью, чтобы ко мне никто не входил… Я вспомнила вашего больного, то есть не вашего, извините, а моего. Но он сам мне признался, что у него… диарея.

– Я же вам объяснила, почему он так поступил, – жёстким голосом произнесла Юля. – В общем, я пришла не расследование проводить, а узнать: кто вас просил отправить в стационар Кириллова. Если будете говорить неправду, то у вас, и не только у вас, будут неприятности… если у Кириллова взять анализы. Скажете правду, об этом ваше начальство не узнает.

– Я всё поняла, – побледнела терапевт, – и юлить перед вами не буду. Скажу начистоту: попросил меня об этом мой старый приятель, главный инженер винзавода. Такой коти-и-ще, – закрыв глаза, покачала она головой, – жуткий. И он мне честно сказал, что хочет «заняться» новенькой секретаршей. А её муж, вроде бы, помеха ему… Короче, уговорил он меня, а я попросила знакомую в инфекционном отделении.

Выслушав признание, Юля брезгливо поморщилась и поднялась со стула. Она уже закрывала за собой дверь, когда услышала за спиной: «Только вы никому…»

В понедельник Алла снова надумала съездить к Денису. Хотя и была накануне у него, но нахлынувшее желание гнало её в объятия мужа. «А вдруг и с ним получится, как с Самсоном».

Своё решение о поездке к Денису Алла приняла до обеденного перерыва. А в перерыв её вызвал Самсон и, заперев дверь, вкрадчиво сказал:

– Алёнушка, мне очень хочется посмотреть, как ты выглядишь в новых трусиках. Надеюсь, ты в них сегодня?