– Что же, оставайся здесь, а я пойду в дом спать. – Он направился к двери, когда Алла окликнула его:

– Денис!

Он остановился; Алла кинулась к нему и, обняв за шею, стала осыпать поцелуями:

– Дениска, я люблю тебя. Мой милый, любимый, – лепетала она между поцелуями.

Денис сбросил с себя одежду, затем стал раздевать девушку, а та жалась к нему, будто испуганный ребёнок.

Наконец, положив её на кровать, Денис прилёг над ней. Она лежала с закрытыми глазами, прерывисто дыша. Привстав, Денис окинул взглядом всю её фигуру – плечи, груди, живот. Алла ждала, он это видел и чувствовал. И, не сомневаясь в успехе, решился…

Через несколько минут раздался громкий стон Дениса и его восхищённый голос:

– Алён, мне понравилось. А тебе?

– Дениска, мне тоже с тобой понравилось, – как можно ласковее ответила она.

Поднявшись оба с кровати, Денис посмотрел на смущённую девушку и нежно прижал её к себе.

– Алёнушка, будем считать, что у тебя ни с кем ничего не было до этого. Первым у тебя был я. Поняла?

– Денисушка, любимый, конечно, поняла. И всем буду говорить, кто спросит, что ты у меня первый и последний. – Алла вдруг вопросительно посмотрела на него и с тоской в голосе добавила: – Помыться бы… под дýшиком.

– Да, душа нет, – с сожалением вздохнул Денис. – Хотя погоди-ка, ведь баня наверняка ещё не остыла. Пошли в баню?

– Пошли. Я ещё ни разу в деревенской бане не была.

– Надень мой старенький халат и за мной.

В бане Денис как бы со стороны посмотрел на Аллу, с нежностью огладил глазами все выпуклости на её теле, невольно залюбовался толстой косой, спускающейся ниже живота. Налюбовавшись, молча обнял девушку и аккуратно уложил её на пол. Она не противилась.

Этот вечер для возлюбленных прошёл, как говорится, без сучка и задоринки. Отрицательным моментом была банная заноза в Алёнушкиной попе, да и ту Денис с удовольствием удалил зубами.

Утро они встретили в объятиях друг друга. И Алла опять чувствовала себя счастливой: новые ощущения и впечатления затмили всё остальное, кажется, даже Михаила.

В середине сентября влюблённые подали заявление в ЗАГС. А в ближайшую субботу Денис остался ночевать в квартире будущей тёщи, которая всё ещё не одобряла выбор дочери. Но… делать нечего, пришлось смириться.

В воскресенье Алла познакомила Дениса со своей лучшей подругой, обаятельной шатенкой Таней. Судя по заинтересованному блеску её зелёных глаз, по оживлённому шушуканью с Аллой, Денис понял, что понравился девушке.

«А она тоже ничего, – пригляделся он к подруге своей невесты. – Стройная, и всё при ней». Но, познакомившись вскоре со старшей сестрой Аллы Викторией, Денис обомлел: подобной красавицы он даже в кино не видел.

Двадцать три года, инженер-экономист, ростом и роскошными формами она походила на мать. Движения её были плавными, голос нежный, воркующий; кожа шелковистая. Белокурые волосы, в отличие от материнских, спускались с головы мелкими волнами, окутывая её холёные плечи. А глаза-а. Денис только сейчас понял смысл выражения: в эти глаза нырнуть хочется. «Эти глаза напротив, чайного цвета…», – пел Валерий Ободзинский. У Вики глаза не чайного цвета, а тёмно-голубые, «смотрящие» на висок. «Удивительная женщина, – думал он. – И почему она замуж вышла за такого замухрышку? – перевёл он взгляд на её мужа Владимира, невысокого, толстого, рыжеволосого, с заплывшими глазками неопределённого цвета. – Он и старше её, кажется, намного. Неверное, из-за того, что высокую должность занимает».

В первые минуты знакомства с Викой Денис чувствовал себя скованно. Но она настолько непринуждённо себя вела – шутила, смеялась, что он вскоре почувствовал себя в доме своим. А когда взял в руки гитару и запел, Вика восхищёнными глазами смотрела на него, хлопая по окончании каждой песни в ладоши.