Робкий стук отозвался неожиданно громким эхом и заставил Элоди съежиться. Через мгновение дверь распахнулась и явила за собой охранника. Его грузная фигура загородила почти весь проем.

– Я… я от… – Элоди быстро достала листок из кармана и в панике стала искать глазами имя приятеля Кристи. Все эти телодвижения мало интересовали верзилу. Он прошелся ладонью по своей потной лысине и жестом приказал следовать за ним.

Они спустились по лестнице и оказались в длинном полутемном холле. Куда он вел, из-за спины сопровождающего было не видно. По обе стороны находились двери без табличек и номеров. Пройдя немного вперед, охранник распахнул перед Элоди единственные двери с круглыми окошками, за которыми кипела работа.

На первый взгляд, могло показаться, что это филиал преисподней. В огромном помещении, похожем на цех, взад-вперед сновали люди. Атмосфера была такая, будто объявили тревогу, и нужно быстро собрать ценные вещи перед эвакуацией. На каждой плите что-то шипело и бурлило. За столом для нарезки молодой парень орудовал ножом с маниакальной скоростью. Мимо Элоди неожиданно прошмыгнула сгорбленная женщина со шваброй, вытирая следы. А ведь они их даже не оставили!

Словно возвышаясь над этим хаосом, между столами ходил очевидно шеф-повар. Огромный колпак совершенно не компенсировал его низкий рост, зато мерзкий визгливый голос доносился до любой точки кухни. Элоди сглотнула и машинально опустила голову, когда к нему-то ее и подвели.

– Мистер Гулишски, вам тут это… помощника прислали.

– Младший повар? – он бесцеремонно смерил Элоди взглядом, продолжая обращаться к охраннику.

– Младший, старший… мне почем знать! – посчитав свое дело сделанным, верзила развернулся и ушел, оставив их наедине.

– Неважно. Все у нас начинают с мойки посуды. Приступать можешь прямо сейчас. Барахло свое оставь в подсобке, фартук даст Бэт, – шеф указал на женщину-приведение, у которой теперь вместо швабры в руках была мыльная тряпка. Больше никаких разъяснений не последовало. Показав всем своим видом, что и так потратил на нее слишком много времени, шеф вернулся к обязанностям кухонного надзирателя.

Первые несколько минут Элоди так и стояла, как вкопанная, на одном месте, а потом в голове щелкнуло «работа!», и она побежала переодеваться. Ее задачи не требовали особых знаний: смыть с тарелок остатки еды и загрузить в посудомоечную машину. Все остальное приходилось мыть вручную. Вынуть, расставить, собрать большую стопку, отнести на раздачу – и так по кругу миллион раз. Тарелки сыпались, как из рога изобилия. Элоди даже приглядеться к другим рабочим не имела возможности. На этой кухне легко терялся счет времени. За маленькими окошками под потолком давно стемнело. Элоди только сейчас поняла, что почти не слышит гул за спиной. Даже несмотря на очки зрение потеряло свою четкость. Где-то после полуночи к ней подошел мужчина в кухонной униформе, сказал, что на сегодня достаточно и вручил конверт.

Что, что это значит? Почему здесь никто ничего толком не объясняет?!

Она заглянула внутрь – банкнота в пять рейнов и одна красная таблетка. Хватит, чтобы доехать до дома и не ослепнуть в ближайшие два дня. Что ж, не так уж плохо. Мысли позитивно! Спина болит. Мои руки… Позитивно, блин!

Элоди поплелась на выход, еле волоча ноги и крепко сжимая заработанное. Уже у самой двери ее окрикнул мистер Гулишски:

– Завтра в двадцать и смотри не опаздывай.

– Слушаюсь! – бодро отозвалась она, так и не поняв, радоваться или бежать без оглядки.

Марк сидел на пассажирском месте и вместо того, чтобы, как обычно, читать учебники, обдумывал информацию, которую удалось раздобыть. На первый взгляд, Элоди Уильямс казалась обычной гражданской: общеобразовательная школа Мидвуда, затем Университет химических технологий. Последнее место работы – лаборант IV разряда на фабрике по производству браслетов. Но сейчас она нигде не значилась, что само по себе подозрительно. В наше время только слоняясь без дела, можно нарваться на шайку преступников… Хотя, может, не нарвалась, а специально встретилась – они наркоторговцы, а у нее связи в лаборатории. Маловероятный, но все же вариант. Но, что совершенно точно не давало Марку покоя, это засекреченная информация о ее родителях. Как офицер полиции, он мог пробить по базе кого угодно, вплоть до кузена прабабушки, но некоторые файлы требовали разрешения более высокого ранга. Попроси он своего начальника – тот ему шею свернет.