Тот даже не обернулся. Жвачка крепко прилипла к тротуарной плитке, и Иэн увлекся процессом не на шутку.

– Я только что спас тебя от твоего же дерьма, – философски пробормотал он в тротуар.

Спас. Действительно спас. Однако…

– Одно не отменяет другого.

– Я купил «Фуллерз», – вот теперь голова с неряшливым узлом повернулась к Мэтту.

Бутылки в очередной раз напомнили о себе звоном.

– Поторгуешься еще, и будет восемьдесят. Пиво будешь пить один, мне нельзя.

Мэтт обошёл брата и пустился вниз по улице. Если стоять здесь дольше, пакеты вырвут руки с корнем.

– Твой новый босс так чувствителен к запахам? – прилетело в спину.

Чёрт… Не стоило упоминать об этом. Мэтт промолчал, шаги за спиной приблизились, и коричневая куртка-парка поравнялась с его бомбером. Только второй день работы. Осталось три, а проколоться очень просто.

Но ведь Амрита наверняка чувствительна к запахам. Вся эта её страсть к острому, тёплому… Чувствительность к запахам у кошки должна быть отличная.

– И-и-и, да, я тоже считаю, что тебе нужно вернуться в скорую, – вдруг заговорил Иэн. – Тем более теперь, когда появилась возможность…

– Твоё ценное мнение я много раз слышал, – Мэтт уставился прямо перед собой. – Но разница между тобой и Кеном в том, что его я не могу послать в задницу, а вот тебя запросто.

Они вышагивали плечом к плечу, до дома остался один поворот за угол. Сколько еще тупых тем он успеет поднять? Однако, как ни странно, он не ответил. Даже не ухмыльнулся, не проскрипел под нос какую-то колкость, не показал средний палец. Судя по всему, в брате проснулась тактичность. Мэтт очень сомневался, что она в нём вообще заложена, но, видимо, всё-таки заложена.

Он вошел в серую многоэтажку без пяти семь. Не сказать что очень торопился, просто так получилось. Ему не пришлось долго готовиться к встрече, отсыпаться после тяжелой работы или делать что-то такое. Мэтт просто зарядил до упора телефон и вышел из дома в шесть тридцать. Хватило двадцати минут, чтобы пешком пройти из одного района в соседний. Хлоя Лоренс хорошо всё просчитала. Не помешал даже мутный рассудок.

Мэтт осторожно прикрыл за собой стеклянную дверь и тихо пошел по чистому мраморному полу. Слева, над высокой квадратной стойкой консьержа, вынырнула черноволосая голова. Любопытный парень с ярким акцентом. Его тёмные глазки прищурились и просканировали Мэтта с ног до головы.

Уже второй раз так. Когда он приходил в субботу, парня на месте не было. Выходил покурить?

– Добрый вечер, – Мэтт равнодушно кивнул, продолжая движение к лифту.

Нельзя же пройти мимо, будто это не с ним пытаются установить зрительный контакт. Парень проследил за его передвижением, и теперь взгляд стал ощущаться где-то в районе лопаток. Мэтт нажал на кнопку вызова лифта. На табло загорелся последний этаж.

– Вы снова к сеньорите Шетти? – в голосе послышалось любопытство.

Как забавно звучит испанское обращение в отношении индийской красотки. Мэтт повернулся: консьерж навалился на стойку и перегнулся через неё. «Уж мне-то можешь рассказать», – шепнула вся его поза.

Нет.

– Да, – Мэтт стянул с головы шапку и взъерошил примявшиеся волосы. – Её еще нет?

– Не-а, – мотнул головой парень.

Чёрные глазки снова начали своё исследование. Снизу вверх. Сверху вниз. Любопытно.

– Ясно, – Мэтт обернулся через плечо и взглянул на табло. Пятый этаж, четвёртый… – Ну… Я подожду.

Очевидно же, что она не явилась бы домой раньше семи. Она не из тех людей, которые назначают встречу и приходят не вовремя. Кто-то её выдрессировал. Загадочный Майрон? В семь значит в семь, а до того придётся подпирать дверь квартиры или сидеть на мраморном полу.