Агг’раштавар в замешательстве поднял взгляд на последователя, из самобичевания впадая в откровенную тоску.

– Огромная тифлингша, – выдохнул он, – кудрявый парень, лучница с сероватым лицом и пухлый рыцарь-полуэльф. Не пропустишь.

Птицелюд медленно кивнул в надежде, что покровитель сам разовьет мысль и Росе не придется выпытывать подробности. Надежда меркла с каждой секундой грустного молчания, но Агг’раштавар все же заговорил после краткой паузы:

– Побудь рядом с ними и понаблюдай. Помогай сэру Августу Бивербруку в любых начинаниях.

– Сэр Август – это…

– Толстый полуэльф.

– Насколько толстый?

– В полтора обхвата.

Роса кивнул снова, хотя так и не понял, какая помощь может понадобиться толстому полуэльфу. В своем воображении он катил круглого рыцаря по кочкам Срединного леса, а тот недовольно морщился и ругался на эльфийском, когда задевал кусты острыми кончиками ушей. Эльфийского языка Роса не знал, поэтому образ сэра Августа просто говорил слова наоборот.

«Итак янем ееварп, тоиди, ееварп и еертсыб!»

– …быстрее, – услышал Роса перевод, – быстрее, ты слышишь?

Рыцарь-колобок дальше не катился. Реальность вызывала птицелюда обратно.

– Быстрее выбирайся из леса и выходи к дороге, – Агг’раштавар повторил фразу как заклинание. – Я бы и рад с тобой еще пообщаться, но здесь время течет иначе.

Он начал складывать продырявленную простынь. С его размахом рук она выглядела как небольшой головной платок.

– И обязанностей и так по горло, – вздохнул демон и закинул сложенное белье в отдельную пустую корзину.

Цветочки на простынке складывались в гипнотический узор и выходили за пределы розоватой ткани, подползая к Росе ближе. Птицелюд, очарованный их безумной пляской, не успел даже приоткрыть клюв, чтобы попрощаться с покровителем. Калейдоскоп цветов замельтешил перед ним, яркие вспышки заставили его зажмурить глаза, дернуться в сторону…

…и упереться клювом в собственную походную сумку, оставленную в изголовье спальника.

Наяву вспышки оказались лучами солнца, пробивающимися сквозь летнюю листву. Роса долго промаргивался спросонья, но ненасыщенные оттенки Материального плана все же убедили птицелюда, что он вернулся обратно. Трава не пыталась ласково обвить ноги, лепестки цветов были размером с фалангу пальца, а не с целую руку, деревья не улыбались и не спрашивали о самочувствии.

Вскочив, Роса торопливо засобирался. Пора было бежать навстречу толстому рыцарю и его проблемам.

– Выражу надежду, что от твоих гнусных рук ни одно дерево не пострадало.

Октавия сбросила хворост рядом с костром и с гневной усталостью воззрилась на Августа. Счет неприятных комментариев, отпущенных рыцарем в ее сторону, перешел на второй десяток только за последние пару часов.

– Теперь мы на «ты»? – она тяжело села на бревно напротив. – Как мило. Если это был вопрос, то нет, я собирала только упавшее.

Август скривил губы.

– Но с удовольствием вырву какое-нибудь молоденькое деревце голыми руками, когда эти ветки закончатся, – тихо рыкнула она.

Не дожидаясь праведного гнева рыцаря, она сразу же повернулась к Агарвейн:

– Так каков дальнейший план? Мы возвращаемся в столицу?

Охотница задумчиво хрустнула хлебцем.

– Пока привал, – уверенно ответила она, – потом посмотрим. И нам, и нашему другу надо отдохнуть и все как следует переварить… подай-ка мне то яблочко… но мне видится, что в Лоркон нам обратного хода нет.

– Почему?

– Ну, – протянула Агарвейн, – я тебе напомню обстановочку: мы думали, что на Иоахима наложена какая-то опасная магия, и отправились искать решение проблемы у крутых магов в Лорконе. Мы сразу пошли к Ложе Совета Союзных Земель, где нас заверили, что Иоахима обязательно вылечат, и подвязали весь наш отряд на сложное задание по поиску верховной арканистки, пообещав горы золота…