– Там НИКОГО НЕТ!

Я начала задыхаться, словно мне на голову вылили ушат холодной воды. Обычно вежливый Курт грубо себя повел, да еще и, глядя в глаза, говорил неправду! Я заметила каплю крови у него на губах.

– Ты… поранился…

Он обтер губы тыльной стороной ладони, быстро взял меня на руки и понес к лестнице. Я попыталась вырваться, но он, конечно, не дал мне этого сделать. Из головы у меня не выходила единственная мысль: почему Курт лжет? Ведь я видела, видела и Карла, и Лору! Тогда почему?

Оказавшись у меня в комнате, Курт посадил меня на кровать, а сам сел в кресло.

– Ну и что ты делала во дворе посреди ночи?

– Шла в общую библиотеку! – раздраженно бросила я, все еще не понимая, что происходит, и даже не глядя в его сторону. – Мне нужно было перевести таркскую надпись на сабле. У меня погасла свеча. Я спустилась в холл, чтобы зажечь ее в камине, и обнаружила открытую дверь. Вышла во двор и там увидела…

– НИЧЕГО ты там не видела! – бесцеремонно перебил меня Курт.

– Ну почему… – уже простонала я.

Он пересел ко мне на кровать, но я, боясь, что Курт снова будет меня трясти, отодвинулась быстренько на другой край и сказала, обиженная таким обращением, оттуда:

– Не трогай меня больше, я и так уже язык прикусила! Можешь говорить что угодно. Главное, я знаю, что видела там Карла и Лору. Если ты мне не веришь, завтра можем вместе спросить их об этом!

Курт почесал подбородок и сказал:

– Люси, если ты еще хоть кому-нибудь скажешь о своем видении, а я подчеркиваю, что это было именно видение, я поведаю твоему деду, что ты гуляешь полураздетая ночью по саду, да еще и с саблей!

– Что? – еле выдавила я из себя. – Как ты можешь?..

Фраза застряла в горле, я не понимала, что все это значит. Курт так со мной раньше никогда не разговаривал. Складывалось впечатление, что от меня снова все дружно что-то скрывают. Буквально только что я была посвящена в семейные тайны и вновь, вновь эти загадки! Стало очень обидно.

Курт протянул мне руку, но я молча сидела на своей половине кровати и продолжала смотреть в другую сторону.

– Ты на меня обиделась?

Я бросила мимолетный взгляд и сквозь душащие меня слезы прошептала:

– Уходи. Взрослый мужчина не должен находиться в спальне молодой девушки ночью… Если он ей не муж.

Суровая туча покинула лицо моего старшего друга, и он усмехнулся и сказал уже ласково:

– Солнце, я ни в коем случае не хотел тебя обидеть. Тебе больно? Извини, наверное, не рассчитал силу. Не расстраивайся. Пойми, я не хочу тебе зла. Давай так. Просто пообещай мне, что никому больше не скажешь про то, что было в саду, хорошо?

– Хорошо.

– Миримся? – Курт снова протянул мне руку, и на этот раз я ее пожала.

Мне нравились прикосновения его рук: жестких, но добрых и всегда горячих. Я не удержалась и, на радостях, прильнула щекой к его ладони.

– Курт, так что же написано на моей сабле?

– Кстати, о сабле… Откуда она у тебя?

– Мне подарил ее Карл.

Курт взял оружие, присмотрелся и сходу перевел – он владел таркским в совершенстве:

– Сабля мудрейшего.

Я задумалась над этой надписью. Дед с детства учил меня не верить в случайности. Навалилась усталость. Я почувствовала, что очень хочу спать. Вся эта беготня порядком утомила меня.

– Надеюсь, когда-нибудь я буду достойна этой сабли, – зевнув, я завернулась в одеяло.

– Обязательно будешь. Спи, – Курт вышел, и я вскоре уснула.

Утром я завтракала в компании Дарины. Она долго отпиралась и смущалась, прежде чем сесть со мной за один стол, но я настояла. Мне очень понравилась эта добрая девушка. Она искренне смотрела на меня своими большими, как два колодца, глазами и болтала о всякой всячине. С детства меня окружали взрослые люди, а в последнее время – вообще только мужчины, еще и воины. Дарина рассказала мне о том, как была влюблена в русского дружинника Александра и как его отец не позволил им венчаться из-за того, что у нее не было приданного. И теперь она думала, что уже старая невеста и что ее никто не возьмет замуж. Я даже и не знала, какие вопросы волнуют моих сверстниц. Ведь не общалась ни с одной.