Обман [Bubble] Андерс де ла Мотт

>Outbox: 1 pending message[1]

>–

>From: goodboy.821@gmail.com

>To: Magnus.sandstrom@farookalhassan.se

>Тема: Игра

>Манге, какого черта, как же так вышло?

>Начиналось так просто. Так невинно.

>Забытый кем-то в поезде мобильник.

>Телефон, знавший, кто я, назвавший меня по имени.

>Хочешь сыграть в Игру, Хенрик Петтерссон?

>YES or NO?[2]

>Вначале все шло как по маслу. Задания, которые мне давали, были совсем не сложные: стибрить зонтик, вывинтить болты на колесах шикарной тачки, вырубить часы на крыше универмага «Эн Ко».

>Видео получались клевые, фанатам нравилось, и я начал подниматься вверх в рейтинге. Балдел от славы и признания, метил в чемпионы. Собирался сковырнуть с пьедестала Кента Хассельквиста, он же – игрок номер пятьдесят восемь.

>Почти что любой ценой…

>Качок на улице Биркагатан, которому я разукрасил из баллончика с краской и рожу, и дверь квартиры, нападение на королевский кортеж. Камень, брошенный в полицейские машины с Транебергского моста…

>И все это не моргнув глазом, Манге, не усомнившись ни на чертову долю секунды…

>Все делал, чтобы добраться до верха, заслужить народную любовь. Получить признание.

>Но потом я лоханулся. Нарушил правило номер один…

>Никогда ни с кем не говорить об Игре.

>Сначала они меня вышвырнули, затем предупредили.

>Подожгли квартиру, пытались сделать то же самое с твоей компьютерной лавкой.

>Не говоря уже о психе Эрмане. Отшельнике, слишком во все это вляпавшемся и решившем спрятаться и жить без электричества в лесу в деревне.

>Didn’t do him much good, did it…[3]

>You are always playing the game[4]>, хочешь ты того или нет.

>И я слетел с катушек, big time[5]>. Взорвал к чертям их серверную ферму. Спер у них бабло и свалил.

>Пожил раздолбаем на пляже в Азии, так, как все мечтают, попытался получить удовольствие от преждевременной пенсии.

>Не очень-то получилось.

>Нужно быть осторожным со своими желаниями.

>Мне удалось прятаться четырнадцать месяцев, но они нашли меня в Дубаи. Подставили меня за убийство Анны Аргос, заперли в тюряге и пытали.

>Но мне удалось выбраться из их ловушки. И я решил узнать, кому была нужна смерть Анны. А заодно и моя…

>Ответ на этот вопрос, как оказалось, был связан с ее фирмой Argoseye.com и их по меньшей мере не совсем прозрачными методами работы. Купленные блогеры, тысячи фальшивых Интернет-аккаунтов, пишущих левые коменты и ставящих оценки, подходящие клиентам фирмы. Всевозможные технические уловки, которые они использовали для того, чтобы подавлять конкурентов и скрывать информацию. А также делать невидимыми кое-какие вещи в Интернете.

>Такие, как, например, Игра.

>Но мы и их отымели, хоть это и дорого обошлось. Троянская программа, тобой разработанная и подсаженная мной в их компьютерную систему, сработала так, как и должна была.

>Вытащила на свет дня троллей, и они лопнули. Вставили по самые помидоры мерзавцу Филиппу Аргосу, и все эти мелкие заговорщики получили по заслугам.

>И все бы уже должно было быть нормально.

>Если бы не он.

>Таге Саммер, или дядя Таге, как его называет Бекка.

>Утверждает, что он когда-то служил вместе с моим папашей.

>Старпер, конечно же, наврал сестрице, но я-то знаю, кто он на самом деле.

>Гейм-мастер. Мозг всего этого дела.

>Он дал мне задание, Манге!

>Последнее задание, которое сделает меня знаменитым.

>Я пытаюсь придумать какой-то план, чтобы соскочить.

>Выдернуть и себя, и Бекку из его когтей.

>Если ты получишь этот имейл, значит, мне это не удалось.

>Значит, они заставили меня выполнить это задание.

>И я с большой долей вероятности уже мертв…

>Сейчас тихо, слишком тихо.

>Но я знаю, что они там, следят за каждым моим шагом.

>Скоро все начнется.

>Вопрос только в одном: готов ли я к этому последнему матчу?

>Как ты думаешь?

>YES or NO?

>Твой старый друг,

>Эйч Пи

>–

>This message is set to send at a future date[6]

Тот, кто владеет прошлым, управляет будущим.

В персонализированном мире нас все больше и больше будут кормить только теми новостями, что нам приятны, знакомы и подтверждают наши собственные убеждения, а поскольку пропускающие их фильтры невидимы, мы и знать не будем о том, что от нас скрыто. Наши прежние интересы будут определять, с чем мы столкнемся в будущем, не оставляя при этом места для непредвиденных происшествий, которые способствуют творчеству, инновационному мышлению и демократическому обмену идеями.

Эли Паризер

Знание – это власть. Информация – это власть. Засекречивание или припрятывание знания или информации есть акт тирании, закамуфлированной под умеренность.

Робин Морган

Не так важно, кто начинает начинает игру, – важно, кто ее заканчивает.

Джон Вуден

Словно треснули кулаком в грудь – такое примерно ощущение. Каким-то странным образом удар будто заставил время замедлиться. Он мгновенно разглядел все детали вокруг. Оружие, на него наставленное, панические возгласы в толпе. Повсюду тела, двигающиеся, как при замедленной съемке. Они пытаются отойти от него как можно дальше.

Но, несмотря на неоспоримые доказательства, несмотря на запах пороха и звучащий эхом в барабанных перепонках хлопок, мозг отказывается воспринять очевидное. Как будто защищается от невозможного, невообразимого, неслыханного…

Такое просто не могло произойти. Не сейчас!

Никогда в жизни!

Она в него выстрелила…

ОНА

В НЕГО

ВЫСТРЕЛИЛА!!!

Пистолет по-прежнему упирался ему прямо в грудь. В ее взгляде поверх мушки – лед, полное отсутствие эмоций. Как будто этот взгляд принадлежит не ей, а кому-то другому. Чужому человеку.

Он пытается поднять руку, чтобы сделать ей знак, открывает рот, чтобы что-то сказать. Но единственный звук, который ему удается издать, это еле слышный стон. И тут внезапно время снова приобретает свой нормальный темп. Боль в груди распространяется волной, проходит насквозь через тело куда-то вниз и заставляет закачаться асфальт под ногами.

Колени подгибаются, и он, шатаясь, отступает на два шага назад, чтобы удержать равновесие.

И тут его пятка упирается в край тротуара.

Секунда невесомости, пока он борется с законом всемирного тяготения. Затем волшебное чувство свободного падения.

На этом его участие в Игре завершено.

Проснувшись, Эйч Пи сразу понял, что что-то не так. Прошла пара секунд, и до него дошло, что же вызвало это беспокойство.

Тихо.

Слишком тихо…

Окна спальни выходят в переулок Гульдгрэнд, и он давно привык к постоянному гулу машин с Южного путепровода, проходящего в нескольких сотнях метров от его дома. Он и забыл о его существовании. Но вместо обычного глухого транспортного шума, в который время от времени вклинивался визг сирены, эта летняя ночь совершенно безмолвна. Он покосился в сторону будильника: 03:58.

Ремонт, наверное, догадался он. Южный путепровод, южная часть прибрежного шоссе и Слюссен в очередной раз закрыли, чтобы залатать асфальт… Но мало того, что дорожных работяг теперь, по всей видимости, заставляют работать бесшумно, до Эйч Пи стало доходить, что никаких других звуков тоже не слышно. Ни разносчиков газет, со стуком швыряющих свои пакеты о входные двери домов, ни орущих на улице Хурнсгатан пьяных. Не слышно ни писка, указывавшего бы на то, что за окном живет столица страны. Как будто его квартиру окружил гигантский пузырь, изолировав его самого от остального мира. И теперь он будет вынужден жить в отдельной вселенной, где обычные правила не действуют.

Что, на самом деле, в какой-то степени правда…

И он отметил, как учащенно забилось сердце. Где-то в глубине квартиры послышалось тихое шуршание, заставившее вздрогнуть. Вор залез?

Нет, невозможно. Эйч Пи запер вторую дверь на все замки, как привык теперь делать. Эта дверь обошлась ему в круглую сумму, но оправдывала каждую вложенную крону. Стальная коробка, двойные ригельные замки и черт знает что еще, так что чисто логически в квартиру проникнуть не мог никто. Но паранойя – это не тот зонт, который так легко сложить и убрать в сторону…

Он вылез из постели, на цыпочках прошел по спальне и осторожно выглянул в гостиную. Прошла пара секунд, но и когда глаза привыкли к темноте, результат был тот же. Ничего, никакого движения ни в спальне, ни в прилегающей к ней маленькой кухне. Все нормально, ни малейших признаков опасности. Если не считать этой неестественной, давящей тишины, которая никуда не делась…