Я уже давно не завишу от мужа. Я хорошо зарабатываю для того, чтобы не бояться. К тому же моё образование при мне. Я маркетолог. Причём, судя по успешности моего бизнеса, достаточно грамотный. И даже если муж лишит меня всего, мои знания останутся со мной. Усмехнулась, мне не страшно остаться ни с чем, мне страшно от того, что я осталась одна.
Возможно ли простить предательство близких? И надо ли прощать? Одно я знаю точно. Любое зло должно быть наказано.

Тимур
Раз за разом набирал номер Лили. Слушая длинные гудки, всё равно надеялся на то, что она возьмёт трубку. В какой-то момент гудки пропали, металлический голос сообщил, что абонент не может быть вызван.
Зарина спала в гостиной на диване. После той истерики, что случилась с ней, пришлось вызывать скорую.
Отложив телефон в сторону, уронил голову на руки.
Уму непостижимо, в каком обмане мы все жили. Как я пропустил то, что мама полностью разрушила мою семью? Когда это случилось? Как я позволил ей управлять нами? Почему?
Снова взял в руки телефон. Мне нужно дозвониться до Лили. Я не знаю, что скажу ей при этом, конечно, но нужно.
В груди пекло от боли. Как мать могла так поступить с нами? Убить наших детей? Зная, что там моя кровь?
Я помню, как мы всегда мечтали о троих детях. Придумывали имена, представляли, как они могли бы выглядеть.
В глазах защипало. Зажав переносицу пальцами, помотал головой.
Встал и прошёл на кухню. Налив себе воды, замер возле окна. Эту квартиру мы купили именно из-за вида, который открывался из окна.
Большой парк был как на ладони. Раньше мы любили в нём гулять с Лилей.
Раньше… Когда всё изменилось? Три, пять лет назад? Или гораздо раньше? Наверное, всё менялось постепенно. Но тогда, когда Лиля потеряла нашего сына, всё изменилось кардинально. Мы сильно горевали, оплакивая потерю, а потом мама показала мне фотографии, на которых какой-то мужик обнимает мою жену.
– Пока ты страдаешь, она с каким-то мужиком трётся. Может это даже и не твой был ребёнок. А может, и скинула она сына из-за своих потрахушек.
Сейчас, зная всю правду об обмане, думаю, и эти фото были подстроены.
Она убивала нашу семью. А я позволил. Слушал её, молчал, когда она обижала Лилю. Мама же. Она хочет как лучше.
Прижался лбом к прохладному окну.
Дошло до того, что я стал ненавидеть Лилю. Мне хотелось лишить её всего и выбросить из своей жизни. Я радовался тому, что и Зарина стала презирать мать. Поддерживал её в этом. Испытывал какое-то изощрённое удовольствие. Опускал Лилю всё ниже и ниже, относясь к ней как к обслуге.
«Пусть будет счастлива, что живёт со мной. Кто она такая? Никто! Я её подобрал, в люди вывел. Она мне ноги должна целовать», – в голове постоянно вертелась мысль, и лишь где-то в глубине души иногда проскакивали сомнения в том, что я прав. Глядя в чистые глаза жены, наполненные любовью, я сомневался в словах мамы. Сморгнул влагу с глаз. Что уж сейчас? Ничего не исправить.
В груди пекло нестерпимо. Как же больно!
Прикрыв глаза, словно наяву увидел глаза Лили. Как она стояла там, в саду, и смотрела на меня. Разочарование. В её глазах было разочарование.
Даже не могу представить, что она чувствовала. Если мне так паршиво, то каково было ей?
Подавил очередной судорожный вздох.
Телефон пиликнул сообщением. Схватил его в надежде, что это от Лили. Но нет. Лена.
Зажмурился и, не читая, удалил.
Надо же быть таким дураком! Я так хотел сына, что поверил этой шалаве. Брезгливо поморщился от осознания, что делил её с несколькими другими мужчинами. И все молчали. Встречались за общим столом, мило улыбались друг другу, и молчали. Помойка. Я словно жил в помойке, и весь провонял дерьмом.