– Нет, – я пожала плечами. – Но хочу попробовать.
– Медвежий угол? – Галина Владимировна заинтересованно посмотрела на меня. – Звучит интересно.
– Да… мне тоже нравится. Сестра моей подписчицы вместе с мужем открыла базу отдыха. И они готовы предложить мне отдых совершенно бесплатно, если я сниму обзор и прорекламирую их.
– Ооо! – Катя довольно улыбнулась. – Наверное это то, что тебе нужно. Лес и медведи.
– Наверное…, – я рассмеялась. – Главное, они находятся в лесу и рядом нет никого.
– Тогда пьём за свободу и медведей! – Катюша и Галина Владимировна отсалютовали мне бокалами.

Тимур

– Пап…, – Зарина вопросительно смотрела на него. – Что это значит?
– Я… не знаю, – растерянно держа в руках постановление суда о разводе, я никак не мог поверить в это.
«Мы в разводе? Всё? Это действительно всё?».
Лиля не пришла в суд. Были только её адвокат и подруга. Я, значит, зря с утра тщательно выбрился, нарядился в костюм и купил её любимые белые хризантемы.
Всё зря. Она всё-таки не простила?
– Пап…, – снова позвала Зарина. – Мама не простила, да? Значит всё на самом деле? И нашей семьи больше нет?
– Значит, нет, – я потерянно поднял глаза на дочь. По её щекам текли слёзы. Впервые за всё это время мне стало по-настоящему её жаль. Она не виновата в том, что ей не повезло с бабушкой и отцом.
«Ложь, повторённая тысячу раз, становится правдой», – это сказал один из страшных политиков прошлого, который мог всего лишь словом управлять массами. И сейчас я, как никто другой, почувствовал это на себе.
– Зарина…, – я шагнул ей навстречу и распахнул руки.
Она посмотрела на меня и покачала головой.
– Мама не простила нас, пап. И не простит. Видимо, это правильно, – всхлипнув, она развернулась и пошла прочь.
А я стоял и молча смотрел ей вслед. Всё. Нашей семьи больше нет. И, несмотря на то, что я сам этого хотел и, можно сказать, что шёл к этому, реальность оказалась слишком жестокой. Ещё несколько недель назад у меня была семья. А сейчас?
Я остался один. К своим сорока годам у меня нет ни жены, ни дочери, ни даже матери…

Лиля

Я смотрела, как горит моя машина, и не могла сдержать слёз. Моя любимая машинка, моя верная ласточка, которая уже пять лет со мной, сейчас была всего лишь грудой обожжённого металла. Короткое сообщение на мой телефон пришло с незнакомого номера.
«Забери заявление, сук@», – гласило оно.
Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, откуда дует зловонный ветер.
Если раньше я ещё сомневалась в адекватности своей свекрови, то сейчас чётко поняла – она сумасшедшая! Не отдающая отчёт в своих действиях старуха.
Разблокировала телефон бывшего мужа и позвонила ему по видеосвязи.
– Лиля! – радостный голос Тимура вызвал лишь усмешку. – Я так рад твоему звонку!
– Я бы на твоём месте не радовалась, а испугалась. Посмотри, Тимур!
Повернув экран, я показала ему на то, что осталось от моего автомобиля.
– Что случилось? – голос Тимура чуть просел. – Это что было?
– Это была моя машина, Тимур, – устало вздохнув, я снова посмотрела на него. Тимур похудел и словно бы постарел. Углубились морщины, обозначилась носогубная складка, делая его лицо недовольным. – Я написала заявление на твою мать. Она требует, чтобы я забрала заявление.
– Это не может быть моя мать. Лиля, ты слишком обижена на неё, и уже не знаешь, что на неё ещё повесить. Успокойся, пожалуйста. Давай, я тебе новую машину куплю.
– Я просто хочу, чтобы ты проверил мать у специалиста, Тимур. Думаю, она уже давно нездорова, – я покрутила при этом возле виска.
– Прекрати, Лиля! – Тимур тут же взвился, и кинулся, как обычно, защищать мать.