Поэтому немудрено, что сейчас на рынке под полуразрушенными павильонами сплошь и рядом – кинозвезды! Вот, например, в пределах досягаемости – Шурочка Овечкина из сериала «Прифронтовая дева», в шубке, длинных велюровых ботфортах и с сопровождающим мужчиной грузинской внешности. Хотя – насчет внешности я могу ошибаться.

Я бросаюсь к ней, как дикий кобель при виде скромной болонки. Нет – не рвать и не мять, брать интервью – профессионально, четко, громко! Я вытягиваю вперед микрофон в надежде дотянуться до рта Шурочки (в ином случае, звук будет смазанным и неудобоваримым). Кроме того, нужно сделать так, чтобы она его не укусила – поскольку я не в курсе, что у кинозвезды на уме.

Грузин кидается мне под ноги в целях преградить путь и завалить на обледенелый асфальт. Но не тут-то было – я вовремя замечаю опасность, перепрыгиваю грузина и ловко падаю на одно колено, зафиксировав микрофон в двух сантиметрах ото рта Шурочки.

– Пааааааааааа-звольте взять у Ваааааааааааас интервью! – я замираю, на лице – надежда, в глазах – призыв!

– Ёпсель-мопсель! – Шурочка удивленно смотрит на катящегося по льду грузина. Тот всё никак не может затормозить, поскольку налакировал ботинки до состояния восковых полосок для пилинга (и не отрастил ногти – а с короткими ногтями тяжело уцепиться за лед!) – Ты куда, Гоги?

Гоги не слышит – и я пытаюсь переключить внимание Шурочки на себя:

– Ах! Какая удача! Только сегодня и только сейчас – бесплатное интервью на первой полосе еженедельника «Грезы и лакомые сны!». Скидки и купоны прилагаются! Всего пара слов, и Вы не пожалеете! Какая роль, по Вашему мнению, подходит Вам больше всего?

Шурочка переводит на меня скорбный взгляд (грузин укатился – тоска и печаль!), некоторое время молчит, но потом лицо ее светлеет:

– Как, ты говоришь, называется журнал?

«Грезы и лакомые сны!», – с готовностью отвечаю я.

– Ах, грезы! – голос Шурочки становится томным и одновременно мечтательным. – Грезы – это хорошо, и я бы хотела сыграть Беллу Свон в «Сумерках». Страсть как люблю кровь и вопли убиваемых жертв! Я бы внесла непередаваемый колорит в рутину съемочных будней!

– А сны? Сны – это хорошо? – торопливо спрашиваю я, понимая, что грузин вот-вот остановится и побежит обратно – защищать звезду от пронырливого(ой) журналиста(тки).

– О, да, да! – интонации Шурочки живо напоминают мне немецкую порнуху времен позднего СССР, в которой голые дамы (в одних только туфельках на высоком каблуке), лежа на кроватях, обнимают голых мужчин (в одних только полосатых носках) и громко стонут: «O! Ja, Ja!» – Да, сны – это так волшебно! Во сне мы можем вообразить себя кем угодно – да вот хотя бы Беллой Свон из «Сумерек»! А лично я могу вообразить так качественно, что просыпаюсь утром с ощущением, что вампирские клыки сами лезут изо рта, и нужно срочно бежать в магазин за новой зубной щеткой – а то прежняя уже мала!

– А что вы скажите о режиссере Горшечникове? – задаю я наиболее интересующий меня вопрос. – Говорят, Вы с ним крутите тру-ля-ля, и именно за этим делом вас застали в ложе одного из московских ресторанов!

– Пустое! – горячо и очень искренне отмахивается Шурочка. – Вам, как начинающему репортеру, я готова дать ценный совет: не верьте всему, о чем клевещет желтая пресса. Почему не верить? Вот вам пример из того же Горшечникова! Если бы Вы владели информацией, то знали бы, что он голубой! Натуральный голубой! Т. е. ненатуральный, а голубой! В смысле – не натурал, а чистый педик! Да – именно так! А посему мне с ним не по пути – тем более, он меня недавно отговорил пробоваться на роль Беллы Свон из «Сумерек». Скотина! Так и напишите там у себя – скотина и педик!