– Мог бы ты бросить зал? – спросил как-то Сатир подошедшего к нему Рафаила.

– Если бы все залы в этом и соседних городах позакрывали, то мог бы, наверное. А вообще, к нагрузкам привыкаешь не меньше, чем к наркотикам. Бывают даже дни ломки. Да, да… Один раз я не занимался в течение месяца, так мышцы болеть начали. И настроение опустилось дальше некуда. Всё как-то серенько стало, слабенько… А у тебя было такое?

– Да я меньше года в зал хожу…

– После года подсядешь на железки окончательно.

– Но я хожу в зал не больше двух-трёх раз в неделю…

– Двух-трёх раз… С этого и начинается путь. Понимаешь, жизнь может тебя обмануть. Мужикам изменяют жены, кидают партнёры по бизнесу, друзья подставляют, дети не слушаются… Геморроя хватает, брат. Вот мы и уходим от всего этого хаоса в места покоя и силы.

– Ты хочешь сказать, убегаем…

– Иногда и убегаем, но это нормально. Надо перезагрузиться, понимаешь. Тут, в зале, можно быть самим собой без усилий. Напрягаются только мышцы, а душа в зале расслабляется. Давно это заметил.

– Жена, наверное, довольна твоими стальными бицепсами?

– Она уже привыкла к ним, но, конечно, ей нравится чувствовать себя в постели слабой девочкой. Плюс у нас с ней регулярные тантрические игры…

– Эти женщины… В офисе они хотят доминировать, а в постели подчиняться.

– Дельное замечание. Но моя гибкая, и так, и так умеет.

– А зачем ты ходишь в зал каждый день? С твоей фигурой вполне хватило бы и трёх раз в неделю.

– Сначала я и ходил не больше трёх раз… Знаешь, как это бывает… Сначала ты воспринимаешь качалку как обычное хобби, затем она становится серьёзным увлечением, а на последнем этапе превращается в зависимость. Тут уж ничего не поделаешь. Бывают моменты, когда я раздумываю – пойти с женой в ресторан или в очередной раз потренироваться… И, представь себе, иногда я выбираю тренировку.

– Ты настоящий железячник.

– Кто?

– Железячник

– Да пошёл ты… Вот походишь в зал ещё годик, тогда я посмотрю, как ты будешь шутить.

– Давай, давай, качайся…

– Ты тоже не филонь. А то я смотрю, вы с Виталием только на девок сюда ходите пялиться. Чур, брюнетку в красно-белых лосинах не трогать. У меня виды на неё есть. Усёк?

– Хорошо, братишка, не переживай. Мне вон та рыженькая нравится, которая сейчас соблазнительно приседает со штангой…

– А… Знаю её… Амалия Верховская. Тоже давно ходит. Её всё время какие-то парни на крутых машинках в зал привозят. Бабёнка балованная, не каждому дастся.

– Покачаемся, увидим…

– Ну-ну, привет жене…

– Иди ты.

Амалия медленно приседала с лёгкой штангой перед зеркалом, показывая всем посетителям зала свои правильной формы ягодицы. Сатир смотрел на неё около минуты без всякого стеснения, а она, также без всякого стеснения, наблюдала за ним в зеркале, не переставая делать глубокие приседания. Затем Сатир улыбнулся, кинул на плечо полотенце и пошёл в душ. Амалия проследила в зеркале траекторию его движения и тоже улыбнулась…

По вторникам Каровский проводил в своём архитектурном бюро серьёзную планёрку. Каждый из сотрудников не только говорил о том, что сделал, но и мог запросто выдвинуть любое предложение по дальнейшему развитию компании. Казимир любил инициативных людей и всегда поддерживал здравые идеи. Не терпел он только лентяев и нытиков, всегда готовых найти тысячу причин для того, чтобы не довести до конца порученное им дело. Кроме того, нытики любили разглагольствовать на тему того, что всё плохо, поэтому не стоит делать резких движений и к чему-то слишком сильно стремиться. Лучше двигаться не спеша или вообще топтаться на месте в ожидании того, что жизнь сама позаботиться о достижении результата. Таких работников, если им всё же удавалось проскользнуть в его бюро, Каровский, рано или поздно, увольнял с большим для себя облегчением.