– Какой барабашка?! – Я, прифигев, сорвалась на писк. – Его же не бывает!

Рот Кири потрясенно, словно я только что убила все его детские мечты, приоткрылся, и он, выставив палец перед собой, говорит:

– Как – не бывает? Ты же говорила, что он на чердаке живет.

И пока я пыталась найтись с ответом, этот манипулятор добавил зловещим шепотом:

– Ты. Нас. Обманула…

– Да, обманула, – поддакинул Илья, сложив тонкие ручки на груди в очень сердитом жесте.

Да-а, дела! Я, вторя жесту близнецов, озадаченно почесала репу. Это что же получается – теперь я виновата?

– А пойдемте чай пить с тортиком! – внезапно с преувеличенной радостью позвала баб Даша. – Кто первый сбегает за водой, получит два куска.

Рыжие издеватели мгновенно забыли обо мне, барабашке и, узрев вожделенный тортик, опрометью бросились выполнять задание. Вот это я понимаю – правильная мотивация!

– Эх, учиться тебе еще и учиться! – вздохнула баб Даша, – Ален, скажи, как ты в садике работаешь? Они же из тебя веревки вьют.

С виноватой улыбкой пожала плечами, тем самым признавая, что так оно и есть на самом деле. Хотя нет, дети вьют из меня настоящие канаты.

Пока баб Даша на пару с любопытной Настеной накрывали на стол, я, умывшись, направилась в самую маленькую комнату, которая служила прежним хозяевам чуланом. Мы эту комнату разгребли, поставили кровать, и теперь там полноправно властвует мой старший ребенок – Данил.

Комната Данила – это царство компьютерных игр, соцсетей и книг о боевом фэнтези. Хорошо, что на даче нет интернета. Тут он хотя бы иногда выглядывает на улицу.

Тринадцатилетний Данил – мой самый трудный ребенок. Его бесконечная скорбь по отцу – моя кровоточащая рана на сердце. Его отчужденность, обида на весь мир и боль, которая плещется в его не по годам серьезных серых глазах, – постоянный укор мне. Не полюбила, не смогла понять и принять. Наши отношения – это постоянное блуждание по минному полю. Один шаг вперед и три шага назад. Движение в сторону, и я потеряю его.

Осторожно постучалась в дверь и, не услышав ответа, заглянула внутрь.

– Данюш? Привет.

– Привет, – донеслось бурчание, и серые глаза выглянули из-за крышки ноутбука. – Как съездила?

Я пожала плечами и быстро проканировала комнату сына. Все, как всегда, прибрано, постель застелена. Под кроватью – два тома какой-то фантастической мути, рядом с ноутбуком – пачка чипсов.

– Нормально, – пожала плечами я, садясь на кровать.

– И?.. – вопросительно поднимает брови Даня. – Чего этот козел хотел?

– Даня! – сурово воскликнулаюя. – Что за слова?!

Сын закатил глаза и мгновенно исправися:

– Ладно, не козел, а осел. Так лучше?

Не ответив, я сердито засопела.

– Так ты не ответила. Чего он хотел? – с нажимом повторил Данил, и меня в который раз посетило чувство дежа вю.

Он нереально похож на своего отца – от внешности до характера. Тот тоже был таким же серьезным, твердолобым и отчаянным. Иначе бы просто не смог завоевать мою красавицу сестру.

– Соскучился он, – отмазалась я и быстро перевела стрелки. – Ты опять целый день играл?

– Ага.

– Хоть бы с Таськой погулял.

– Больно надо!

– Вы же с ней дружили?

– А теперь не дружим.

– Что-то случилось?

– Я сам разберусь.

– Данил?

– Я сказал: сам!

Вот и поговорили!

Я устало поднялась с кровати и уже у двери проговорила:

– Пошли, чаю попьем. Я тортик купила.

Данил, все еще раздражённый, кося своими сверкающими глазищами, процедил:

– Сейчас приду.

Я тихо прикрыла за собой дверь и вздохнула. Почему с ним так сложно? Может, из-за того, что он мне не родной? На подсознательном уровне чувствует себя лишним?

А ведь я никогда не выделяла его, да и не задумывалась, что он, по сути, чужой ребенок, привыкший к совершенно другой жизни – обеспеченной и даже богатой.