По каменистому берегу полз паук. Большой, светло-коричневый, похожий на клубок переплетённой сухой травы. Он успел проскочить под шагами Риты незамеченной бледной тенью и скрылся в расщелине между камней. Подошва сланцев неловко скользила по ним, солнце пялилось в спину девушки, а наушники противно потрескивали, корёжа нежную грусть Джоан Баез. Единственный выходной за неделю выдался таким же неровным и неудобным, как эта дорога к купальной зоне.

Ещё несколько метров и камни станут меньше, с моря повеет прохладой и, возможно, успокоится охрипшая певица. Рита выходит на пляж, видит людей (человек десять, не больше) и с облегчением понимает, что будет не одна. После того как неделю назад здесь утонул пьяный весёлый старик (рассказывали, что бедолага орал песни, пока вода не заткнула его глотку), казалось, что желающих искупаться убавится. Тревожно заходить в воду, которая забирает себе такие вот трофеи с суши, но над этой самой сушей палит солнце и раз старик не разбухает на дне, можно о нём не думать.

Идти действительно стало легче. Ступни приятно вибрируют на мелких камушках, не проваливаются и не скользят. Дойдя до свободного лежака, Рита кидает на него пляжную сумку (с лицевой стороны вышита фигурка купальщицы в закрытом полосатом костюме), и стягивает сарафан – ткань влажная на спине. Несколько мужчин сидящих на одном лежаке оборачиваются в её сторону, и девушка во время распускает волосы, чтобы перецепить заколку надёжнее. Если бы кто-то наблюдал за всем этим со стороны, то происходящее выглядело, как переходная фоновая сцена в бессмысленной курортной мелодраме. Панорама пляжа, шум волн, костлявая, но грудастенькая девчонка в купальнике и оценивающие её мужчины.

Сквозь шум моря Рита различает приглушённое завывание невыключенного плеера. Приди она ближе к вечеру, можно было бы просто посидеть на берегу, слушая музыку и глядя на волны, но полуденное солнце – сущий маньяк. Девушка накрывает сумку полотенцем (не самая надёжная защита, но режим завлекания всё же выключен) и направляется к морю.

У самой кромки, так что набегающие волны время от времени забираются в их одинаковые красные плавки, сидят двое мальчишек. Видимо, дама на лежаке, с потрёпанной жёлтой книжкой в руках, их мать – рядом с ней валяются две пары одинаковых маленьких сланцев. Рита проходит мимо мальчиков незамеченной – для них её задница пока менее интересна, чем найденная среди камней ракушка.

Первое прикосновение воды обжигает. Гудящие от неровной дороги ступни оказываются в подвижном холоде на скользких камнях. Стараясь не наступать на склизкие наросты водорослей, Рита продвигается вперёд. Мурашки бегут по телу, спасаясь от подступающей всё выше прохлады. Волны бьют по спине и животу и когда достигают груди, девушка отталкивается от каменистого дна, чтобы лечь на одну из них и ощутить её упругое покачивание. Сзади доносятся голоса суши: визг мальчишек, басовитый гогот отдыхающих мужчин, гнусавое «Ну, пусти!» коричневой кокетки в белоснежном купальнике.

Всем своим раскалённым телом день опустился в холодную воду и начал стремительно испаряться. Когда Рита только спускалась к пляжу было начало первого. Сейчас, наверное, уже перевалило за половину. Пока искупается, пока соберётся и пока доберётся домой, будет в лучшем случае шесть, а завтра опять заплыв в акулий риф на добрую неделю. Как после этого считать, сколько лет она прожила? От даты до даты – один срок, но внутри этого срока совершенно другой – суммарный и в разы уменьшенный.