Взгляд Карины переместился с его физиономии на мать, что безмятежно намывала посуду, даже не оглянувшись в сторону дочери.

– Да, – ответила Карина. – Только брошу рюкзак.

Оставив вещи в своей комнате, она быстро вернулась обратно, присаживаясь напротив отчима. Их разделял метр мраморного стола, в центре которого красовалась хрустальная ваза с белыми розами.

– А вот и пирог, – воодушевлённо сообщила женщина, плавной походкой приближаясь к Сергею. – Серёженька, тебе кусочек побольше. – Поставив горячий пирог на край стола, она подхватила тарелку, что стояла перед мужчиной, и подцепила металлической лопаткой самый внушительный кусок. Переместив его с блюдца на тарелку, она поставила еду перед своим мужем. После этого женщина наклонилась, мягко касаясь губами его щетинистой кожи на лице. – Приятного аппетита.

– Спасибо, дорогая, – отстранённо поблагодарил отчим. – Карина?

Карина подхватила свою тарелку и приблизилась к родителям, самостоятельно наполнив свою тарелку едой.

– Спасибо, мама, – произнесла девушка отстранённо, возвращаясь на своё место.

Женщина не обратила на дочь никакого внимания, лишь странно покивала, продолжая порхать перед Сергеем. Через пару минут перед ним уже стоял бокал с вином, а сама она влюблённо стреляла глазами, сидя на ближайшем к мужу стуле.

– Ну как тебе, дорогой?

– Так же прекрасно, как и всегда.

– Слава Богу, – выдохнула женщина. – Попробуй вино, ну же. Продавщица сказала, что это лучшее итальянское, которое у них когда-либо было.

– О, Честе Бароло, – с интонацией истинного ценителя протянул Сергей, принюхавшись к аромату.

– Да, да, оно самое. – Женщина интенсивно махнула ладонью, побуждая Сергея к дегустации. – Подлить тебе ещё, дорогой?

– Карина, не хочешь немного вина?

Девушка застыла с куском пирога в руке, медленно пережёвывая еду, уже оказавшуюся у неё во рту. Её взгляд гораздо больше привлекали крошки в собственной тарелке, чем милая беседа предков.

– Карина? – повторил вопрос отчим, и ладонь её матери тут же оказалась на его груди, расправляя и без того идеальный воротничок.

– Мы не милы Карине, – безобразно ласковым голосом сообщила мать. – Вчера она не ночевала в родном доме, а сегодня не хочет общаться с единственными родителями. Переходный возраст, дорогой, – ужасная вещь.

– Как будто нам есть, о чём говорить, – бросила Карина. Из-за тишины в квартире эта фраза прозвучала гораздо громче, чем девушка планировала.

– Если бы ты училась, а не бессмысленно просиживала штаны в университете, у нас могло бы быть гораздо больше тем для разговоров, – с натянутой милой улыбкой подметила женщина.

– Если бы тебе было интересно, кем я хочу стать, ты бы не потратила столько денег на моё бессмысленное просиживание в универе.

Когда Карина подняла глаза, мать холодно смотрела на неё. Она больше не улыбалась, а на её лице, припрятанном под штукатуркой, не было ни намёка на радостную игривую юность, все морщины повыступали.

Мать покачивала в руке стакан с вином, разглядывая бестолковую дочь. Отчим покорно продолжал поглощать пирог. Такой чертовски вкусный и сытный, немного подгоревший снизу и непрожаренный изнутри, но всё равно безупречный. Как и всё, что находилось в этой квартире. Одна лишь Карина не подпадала под сфабрикованные характеристики.

– Карина, – строгим тоном обратилась к ней женщина. – Если бы ты не шлялась по ночам неизвестно где, может, тебе бы начала нравиться твоя будущая, весьма прибыльная профессия.

– Если бы всё в этом мире можно было купить деньгами, то меня бы здесь не было, мама.

– К чему ты клонишь?

– Дорогая, – неизбежно вмешался отчим. На сей раз он опустил ладонь поверх руки своей женщины.