Навстречу Марату, не торопясь, шли по узкой дорожке два человека, мужчина и женщина.

Женщина, вернее, девушка, – ей было не больше двадцати пяти лет – казалась очень хорошенькой. Это была миниатюрная блондинка, одетая скромно, но очень опрятно. Длинное, до середины щиколотки, платье, ладно облегало её фигуру. Грудь, к которой неизбежно притягивался взор мужчины, была небольшой, округлой, упругой даже на вид. Густые светлые волосы девушка заплела в косу, но из строгой прически выбились непослушные прядки, и из-за этого их обладательница выглядела ещё моложе, чем была на самом деле – этакой юной шалуньей. Она улыбалась, и всё в ней буквально светилось от этой улыбки, и глаза, и зубы, и эти золотистые пряди, пронизанные солнцем.

Мужчина был гораздо старше, он годился в отцы своей спутнице, и не просто годился, а действительно был её отцом. Герман обожал свою дочь, и она отвечала ему взаимностью. Они шли рядышком, тихо разговаривая, мужчина опирался на сучковатую палку, девушка теребила в руках перекинутую через плечо косу, и Марат невольно улыбнулся, видя, как этим двоим хорошо вместе.

Но, честно говоря, по ряду причин он предпочел бы их не встречать, особенно её. Впрочем, деваться здесь было некуда, отец и дочь уже увидели его, и оставалось только поздороваться.

– Здравствуйте, дядя Герман. Здравствуй, Инга.

– Здравствуй, Марат, – сказали они почти хором.

– Куда это вы собрались? – поинтересовался он шутливым тоном. Он испытывал некоторое смущение и старался скрыть его.

– Инга за покупками. А я её провожаю. Солнышко какое сегодня!

– Да, – согласился Марат.

– Попробую достать ткани, надо сшить чехлы на подушки, – сказала Инга с деловитой уверенностью, но певучим, нежным голоском. – И скатерть тоже нужна.

У неё был голос, точно колокольчик. Герман с любовью посмотрел на дочь.

– Удачи, – пожелал Марат.

– Надеюсь, мне повезёт, – весело сказала Инга. – Зайдешь посмотреть?

– Позовёте – зайду.

– Конечно. – Она рассмеялась, словно защебетала маленькая птичка. – Приходи в любое время. У нас еще остались соленья с прошлой осени. Ты помнишь, я боялась, их не хватит на зиму?

Марат ничего не помнил, но согласился.

– Так вот еще полно осталось, представляешь! – Она торжествующе взглянула на мужчин.

– Ты молодец, – сказал Герман.

– А ты далеко? – спросил Марат.

– Не-ет, конечно, недалеко. В соседний город.

Хотя транспортная проблема была решена радикально, и человек мог в любой момент попасть в любое место на планете, почему-то немногие сейчас пользовались этим преимуществом. Большинство жителей Земли предпочитало не покидать своего климатического пояса, и вообще не путешествовать далеко от дома.

– Я поеду. Пока, папа.

– Пока.

– Ой, Марат, можно тебя на минуточку…

Она взяла его за руку и потянула к телепорту.

“Ну вот…”, – обречённо подумал молодой человек.

– Послушай, Марат, – Инга стала очень серьезной, и это ей не шло, – ты ничего не слышал… ну о нём?

Она заглядывала ему в лицо, а Марат избегал её взгляда. Жалко ему её было. И стыдно почему-то. Хотя он-то здесь при чём? Не он же бросил её беременной…

– Нет, – сказал он, – я про твоего бывшего мужа ничего не знаю.

Она опустила золотистую головку. Ресницы часто-часто заморгали, и сердце у Марата перевернулось.

– Хватит тебе, – ласково сказал он, тронув её за мягкое плечо. – Больше года прошло.

– Да, – Инга согласно кивнула. – Ладно. Спасибо тебе, Марат.

Она помахала отцу рукой и скрылась в кабине телепорта.

Марат нагнал Германа и пошел рядом с ним. Сейчас, когда присутствие дочери не поддерживало его, спутник Марата казался почти стариком, хотя лет ему было не так уж много. Он ссутулился и опустил голову, внимательно глядя на дорогу. Его палка мерно постукивала по мелким камешкам.