Птица – кажется, ворон? – пролетела над моей головой, и волна наслаждения захлестнула меня, заставив тело дрожать так сильно, что я вцепилась в кровать старика, чтобы не рухнуть под напором этой дикой, необъяснимой силы.
Что, чёрт возьми, происходит?
Я глубоко вдохнула, борясь с собой, чтобы не закрыть глаза, пока странный мужчина смотрел на меня.
Его глаза расширились, когда он разглядел меня, но я едва могла сосредоточиться. Я пыталась справиться с дыханием, пока волны наслаждения медленно отступали. Я едва дышала после того, что только что пережила, и мне понадобилась секунда, чтобы восстановить равновесие.
Его чёрные глаза встретились с моими. Мимолетное удивление на его лице сменилось чем-то другим. Отвращением, возможно?
Пока я стояла, глядя на него и пытаясь понять, что делать, он вдруг прыгнул на ближайшую кровать. Прямо на одну из наших клиенток, Розу Андреевну, местную вдову, которой принадлежала половина Владимира.
Я вскрикнула, издав сдавленный звук, когда он приземлился прямо на неё, но в тот момент, когда его ноги коснулись её одеяла, он исчез. Растворился в воздухе.
Мой разум отказывался понимать, что я только что видела, а сердце колотилось так громко, что я была уверена – микрофоны это уловят.
Я глубоко вдохнула и бросилась к Розе Андреевне, ожидая, что она ранена, если не мертва, но она спала, дышала ровно. Пока я смотрела, её губы изогнулись в сладострастной улыбке, а глаза под тонкими, как бумага, веками быстро двигались. Она видела сон. Судя по выражению лица, очень яркий сон.
Шелест крыльев взъерошил мои волосы, отвлекая от её лица. Ворон! Я почти забыла о нем в этом сумасшествии. Он полетел прямо к Розе Андреевне, туда, где исчез тот загадочный мужчина.
– Нет уж, не уйдешь! – прошипела я, резко выбросив руку и сжав кулак. Ворон, чья лапа оказалась в моей хватке, отчаянно заклекотал, пытаясь вырваться. Но я не собиралась его отпускать. Он пришел с ним. И я была уверена: я наконец-то нашла то, что месяцы исследований сна не смогли обнаружить. Причину болезни. И это был не предмет. Это был человек.
Глава 3
– Шереметьева, немедленно возвращайся в клинику! – рявкнул Пётр Сергеевич в трубку почти через час. Я прижала телефон к уху плечом, пытаясь засунуть Ворона в клетку, которая когда-то принадлежала морской свинке соседской семилетней девочки. Судя по тому, что Пётр Сергеевич назвал меня по фамилии, он был в ярости.
Ворон яростно захлопал крыльями, и кипа счетов, аккуратно сложенных на столе, рухнула на пол.
Чёрт! Я разложила их в порядке, в котором собиралась оплачивать. Не то чтобы у меня были деньги, но счет за электричество занимал почетное первое место в моем списке желаний.
– Не могу сейчас, Пётр Алексеевич, – выдохнула я, задыхаясь от борьбы с птицей. – Простите, у меня руки заняты. – Буквально. Питомец самого прекрасного мужчины, которого я когда-либо видела – и который, скорее всего, был плодом моего разыгравшегося воображения, – пронзительно заклекотал, чуть не вырвавшись из моих рук.
– Освободи руки! – прорычал Пётр Сергеевич. – У меня двенадцать разъяренных клиентов, а Роза Андреевна отказывается платить!
В этот момент Ворон укусил меня за палец.
– Сукин…! – Кровь капнула на счета, добавляя еще больше алого к уже и без того слишком красным штампам «ПРОСРОЧЕНО». Я захлопнула дверцу клетки, заперев маленького мерзавца внутри.
– Мария! – Пётр Сергеевич почти орал в трубку, возвращая меня к разговору. – Меня вызвали в клинику в какой-то немыслимый час, и что я вижу? Перья по всей камере сна, аппараты сходят с ума, а Костя хнычет в углу! Советую тебе притащить свою задницу сюда, если хочешь сохранить работу!