Одним движением он взмахнул рукой, и пурпурные верёвки снова привязали меня к дереву. На этот раз руки остались свободны. Он развернулся и вернулся к своей работе – вторжению в сны людей.

Я обдумывала его слова, доедая пиццу. Если я – разочарование, значит, он меня ждал. Но почему? Я даже не знала о его существовании, пока он не появился в клинике.

Еще одна загадка, над которой мне предстояло ломать голову.

Как, чёрт возьми, он меня знал, и что он ожидал, что делает меня таким разочарованием?

Чёрт его знает, но я собиралась выяснить.

Стало удручающе ясно, что пицца была разовым подарком. Надо было оставить хоть кусок. Чёрт, я и так знала, что голод для него не проблема, но я была так голодна, что желудок заглушил все разумные мысли.

Я уставилась на кучу листьев и ягод, которые он, очевидно, нарвал с ближайших кустов.

– Это нельзя есть.

– Ну и не ешь, – он пожал плечами и повернулся, чтобы уйти, как делал всегда.

Мерзавец! Он знал, что мне нужно есть. Он заставил меня ждать ещё день и ночь. И он знал, что должен быть рядом, когда я ем, потому что ни за что не развяжет меня, если не сможет следить.

– Ладно, – сдалась я. – Я съем.

Он раздраженно фыркнул.

– Определись уже. У меня нет времени возиться с твоими проблемами.

Он сел на свое обычное место, достал нож и начал строгать, магическим движением растворив мои оковы.

Я взяла лист и понюхала. Вряд ли он хотел меня отравить. Если бы хотел убить, я была легкой мишенью, но я вполне допускала, что он нарвал первые попавшиеся листья, не зная, ядовиты они или нет. Ему, похоже, было наплевать на моё благополучие.

– Они безопасны, – сказал он, не поднимая глаз, и вернулся к своему занятию.

Я жевала лист, наблюдая за ним. Это была не пицца, и лист застревал в горле, но лучше, чем ничего – мой единственный вариант на данный момент. Без огня я ясно видела, что он вырезает. Это была фигурка человека. Женщины. Я была слишком далеко, чтобы разглядеть черты, но она казалась красивой.

– Кто она? – спросила я, рискуя навлечь его гнев. Но он не разозлился.

– Не твое дело.

– Старая подружка?

– Не твое дело.

– Хорошая погода, правда? – попробовала я другой подход. Он был не лучшей компанией, но это лучше, чем говорить с вороном, который не отвечает.

Он оторвался от работы.

– Почему ты так много болтаешь? Твоя бесконечная трескотня вызывает у меня головную боль.

– А с кем мне ещё говорить? Мне скучно. Ты явно не хочешь, чтобы я была здесь, и раз не собираешься меня убивать, я могла бы вернуться домой.

Он посмотрел на меня с любопытством.

– С чего ты взяла, что я не собираюсь тебя убивать?

Я пожала плечами и закинула в рот горсть ягод. Они оказались неожиданно сладкими.

– У тебя было полно возможностей. Если бы ты хотел, я была бы уже мертва.

Он вскочил и приставил нож к моему горлу.

– Я бы на твоем месте не расслаблялся. То, что я тебя еще не убил, не значит, что не убью. – Его глаза пылали яростью, но в них была нерешительность. – Позволь прояснить: ты никогда не вернешься через ту красную дверь. Поняла?

Он оскалился, мышцы руки напряглись.

– Вообще-то, не поняла, – сказала я, отталкивая его грудь. – Я явно тебе в тягость, и ты не проявил интереса к убийству, кроме пустых угроз. Так почему бы не отпустить меня, чтобы я оставила тебя заниматься своими делами в чужих снах?

В нем будто что-то надломилось. У меня был талант выводить людей. Он взревел, рывком подняв меня за ворот рубашки. Листья и ягоды с моих колен разлетелись во все стороны.

Его сила была невероятной. Он держал меня одной рукой, вытянув её вертикально. Другой рукой он соткал магию из воздуха, и не успела я опомниться, как уже висела на ветке дерева, связанная за запястья.