– Коль скоро некоторым людям и даровано после смерти превращаться в ангелов, то прежде всего это касается детей. – высказалась Катенька, потворствуя внезапной сентиментальности. – А вот с нами, думаю, приключилось всё чуточку сложней: наши тела либо перешли в особое молекулярное состояние, либо только мозги продолжают работать и фонтанировать мыслями, тогда как прочие физиологические концепции исчезли за ненадобностью. Интересно, а никому не приходит на мысль, что мы испытываем не саму смерть (точнее говоря, не последствия смерти), а предсмертные переживания, когда при недостатке кислорода и повышенного выделения эндоморфинов, регулирующих болезненные чувства, развиваются особого рода галлюцинации?..

– Ты хочешь сказать, что вот это всё нам мерещится? – задумался Евпсихий Алексеевич.

– Ну, если не всем одновременно, то кому-то одному из нас. Тому, кто ещё не умер, а бредит в предсмертном состоянии, и мы лишь причудливая игра его воображения.

– Нет уж, я не галлюцинация, это точно. – несколько обиженно заявил Лев Моисеевич.

– А по мне, так можно побыть и галлюцинацией. – заявила крыса. – Всё лучше, чем помереть внезапно, а затем подвергнуться какому-нибудь вселенскому эксперименту, какой-нибудь каверзной инкарнации, вернуться к жизни и существовать чем-то вроде земляного червя: просто копошиться в своём обывательском компосте.

– И у земляного червя есть свобода воли. – заметил Евпсихий Алексеевич. – Просто она ограничена естественными возможностями земляного червя.

– Ты это серьёзно, Евпсихий?.. Мне думается, свобода воли даруется лишь тому, кто способен различить правильный выбор от случайного направления. – возразила Катенька. – Если перед тобой все двери заперты, и лишь позади остаётся открытый длинный коридор, значит ты пребываешь вне правил, ты не свободен.

– Почему же?.. – недоумённо воскликнул Евпсихий Алексеевич. – Это означает, что ты можешь взяться за совершение преступлений, взламывая одну дверь за другой. Но – осознанно или не осознанно – ты ищешь себе и наказания за содеянное, понимая, что безнаказанность замкнёт тебя в тупике или отправит назад. Это и есть свобода воли.

– Нет, если ты дошёл до конца коридора и увидел, что перед тобой все двери заперты, значит, ты опять попал не туда, куда тебе надо, и ты можешь вернуться назад, пробуя отыскать другой коридор. – обнаружила в себе философскую смекалку крыса Маруся и озорно хихикнула.

– Другого коридора может и не быть. – чуть ли не в голос заявили Катенька и Евпсихий Алексеевич.

– Но ведь важно пробовать, а не стоять на месте.

– Земляной червь так и делает! – подловил Евпсихий Алексеевич крысу. – Он никогда не останавливается, он всегда куда-то лезет и чего-то ищет. То, что ты называешь копошением в обывательском компосте – и есть проявление свободы воли.

– Да точно ли червь понимает, куда он хочет попасть?.. Понимает ли он, что чаще всего попадает впросак?..

– Так ведь это и всех нас касается, кто наделён, так называемым, разумом. Куда только не попадёшь сдуру или спьяну. Особенно если тебя ангелы уносят несколько непрезентабельного вида. С галлюцинациями ещё можно хоть как-то договориться, а вот с передозировкой барбитуратов… Не знаю, не знаю.

Яблоко на блюде на секундочку притормозило, а затем принялось не просто старательно катиться по краю, а выписывать витиеватые восьмёрки.

– Это не случайно, это оно нам что-то в цифровом эквиваленте сказать хочет. – присмотрелась Катенька.

– Тогда бы оно шестёрки выписывало. – пошутил Евпсихий Алексеевич. – Жаль, слабы мы в математике и не знаем, можно ли собрать из восьмёрок число, способное расчленить себя на 666.