– Какой твой интерес в помощи нам? Ведь знаний у тебя в разы больше, чем у любого из нас.

– Когда запретили исследования с имплантами, я смог выкрасть пару экземпляров. Импланты для восстановления нервной проводимости. У меня была женщина, которая по вине одного кретина попала в аварию и лишилась возможности ходить. Импланты с лихвой заменили ей её собственные нервы. Об этом стало известно, и на меня объявили охоту. Когда на меня вышли, я долго работал на Ближнем Востоке, делая то, что умею. Один шейх предоставил мне даже возможность исследовательской деятельности, собственно, поэтому у меня и есть наработки и запас.

– Девушка жива?

– Умерла. Первое поколение имплантов очень сильно изнашивало тело. От чего умерла – говорить не буду.

После его ответа в дверь кто-то настойчиво позвонил…

– Я открою, может быть, Макс вернулся.

– Конечно, – он затушил сигару.

Я пошёл к двери, в которую кто-то настойчиво стучал, кот уже выбежал со мной.

За дверью оказался Макс, довольный, он приехал из Токио.

– Хей, дверь открывай. Квартира уже хозяина забыла, – он ввалился внутрь.

– Здарова, наконец вернулся. Как там Токио?

– Да стоит, куда ему деться. Договорились на поставку нанороботов. Теперь пойдёт дело.

– Оно уже идёт, поверь мне, думаю, мы не за горами от первого опытного образца нашей системы. У аппаратчиков я не спрашивал, но у нас программная часть – уже вот-вот. Сегодня только говорил с Фараоном и его подручными.

– Да ладно? Фараон? Я думал, батя шутит. Кстати, – он протянул конверт, – это тебе от отца.

– Это за какие заслуги? – я открыл конверт, посмотрел внутрь. Как и ожидал, там были деньги. Наличка.

– Твой участок в Тьмутаракани очистили и быстренько сплавили. Это твои деньги за вычетом стоимости его очистки, – сказал Макс.

– Спасибо. Отец у тебя быстро работает.

– Да, это точно. Твоих укатали по рецидиву лет на двадцать. Так что – забудь про них, как про страшный сон, – добавил Макс, протянув пакет.

– Тут нам с тобой ужин. Выпить закусить, заодно расскажешь, чего вы добились, а то я почти из процесса выпал.

– Добро.

Пока я встречал Макса, Фараон уже исчез. Куда он делся, я не знаю, да и особо желания знать не имел. Интересно, зачем всё-таки он приходил? Неужели, чтобы всего лишь дать мне ответы на вопросы? Никогда в это не поверю. С Максом мы сели на кухне, я ему пересказал события последних недель, как консультировался с биологами, как мы разрабатываем базовые принципы работы всей системы. В общем, обо всём, кратким экскурсом.

– То есть, вы и вправду готовы расшифровать кодировку отдельно взятого человека? Скажем, если я в голове создам мелодию…

– То она воспроизведётся на базовой станции, да. Если задумаешь образ, произойдёт то же самое.

– Хорошо, а физика этого пространства будет какова? – спросил Макс, закурив.

– Смотри, – я щелчком выбил сигарету из пачки, – если ты что-то делаешь для реального мира, то есть, например, расчёт какой-либо конструкции, то я думаю, не большой проблемой будет к этому прикрутить калькулятор с известной нам физикой окружающего мира. Запустим управляющую программу, загрузим физику, теормех и другие естественные науки, она через это обучится, да и будешь опять же в голове выбирать, какую библиотеку использовать.

– Интересно. Заманчиво и гладко стелешь! Ладно. А я в Японии знатно отдохнул, – отвлёкся Макс, – там и девушки, и пища. Всё на высшем уровне.

– Ага, батя, значит, работал, а ты кайф ловил? – спросил я, подняв бровь.

– Нет, я с батей работал днём, а вечером – каждый по своим делам. Он храмы и музеи посещал, а я – по барам и кабакам.