Он очень любил посещать букинистические магазины. Там были книги с особой энергетикой. Всякий раз, держа в руках такую книгу, он не сразу решался её раскрыть. Во-первых, сам автор – нынче таких уже мало издают. Во-вторых, ему нравилось, что книга уже кем-то была прочитана. Ведь кто-то это всё читал, а значит, вдумывался в текст, переворачивая лист за листом. А вот и почти уже выцветшие карандашные пометки на полях. Что-то же волновало читателя и заставляло выплеснуть наружу его грифельную мысль? И он живо представлял, как некто вечерами засиживался за чтением, не замечая времени. Даже запах, исходивший от таких книг, мог многое рассказать об их бывших владельцах.

Если можно было считать это его увлечение чем-то необычным, то в остальном он был самым заурядным человеком. По крайней мере, никто из его окружения не замечал в нём чего-либо особенного. День за днём его жизнь уходила в неведомое прошлое, к которому без особого желания не хотелось и возвращаться. Но это назойливое прошлое всё не отставало и, как вечно голодный пёс, пожирало его жизнь без всякого смущения и благодарности. В остальном всё было как у всех, только вот денег катастрофически не хватало…

Итак…

Этим утром, когда он продрал глаза, то сначала не понял, где находится. Но уже через миг мысли вернули его в действительность. Ну, конечно же, он дома. «Дома, дома, дома! Какая радость! – просыпалось в его сознании. – А что было ночью? Надо быстрее вспомнить», – мысли в напряжении начали перематывать пленку в обратном направлении, но почему-то путались и скакали между полушариями по нейронным проводам, возбуждая серое вещество, и вспышками электричества поджаривая синапсы. Ну вот, как всегда, в голове каша, в желудке революция, а во рту…

Ну, впрочем, что вам объяснять, как там может быть после бурно проведенной ночи. Это ведь известно почти каждому. Какая гадость эти утренние пробуждения после веселой и беззаботной ночной попойки!

«Да, вчера вечером ведь действительно было хорошо. А сегодня? А что, собственно, вчера было-то?» – попытался он восстановить подробности.

Тут вдруг рядом с ним кто-то зашевелился, из-под одеяла вдруг рассыпались пряди густых, роскошных, длинных и слегка прокуренных волос.

«Кто бы сомневался, – подумал он. – Всё как всегда. Очередная она, могло ли быть иначе? Так, ладно, надо в реанимацию». Это означало принятие душа, чистку зубов, а также приготовление яичницы и потребление обязательной бутылки пива для восстановления мыслительных процессов.

Когда он выходил из ванной, заглянул в приоткрытую дверь и увидел, что она уже сидела на кровати спиной к нему, держа в руке зажжённую сигарету. И он, конечно же, задержался на это мгновение. А кто бы поступил иначе? Женское тело, кого оно может оставить равнодушным? Ведь кто-то же придумал эти формы, чтобы сводить с ума нашего брата. Вот для чего это? Уж сколько говорено и написано стихов, поэм, романов, а задумано прямо феноменально. Ведь вся литература замешана на сюжетах, останавливающих наше внимание именно на осмыслении женской природы. Какой бы она ни была, а всё равно сведёт с ума и, считай, пропал… Загадка, да и только. Вот и она сидела, глядя в окно, и утренний свет мягко касался её бросающейся белизной кожи. Тонкий стан был наполовину покрыт разбросанными по плечам волосами… талия… бедра…

– Интересно, какое у неё лицо? Ничего не помню! Надеюсь, не очень страшное, – в порыве молниеносно нахлынувшей страсти тихо буркнул он себе под нос, – а впрочем, теперь уже всё равно. Но нет, всё-таки интересно. Хотя ладно, пусть будет сюрприз.