Но не поняли его слова люди, да и не пытались понять. Они нашли в его поступке и речи своё очередное развлечение и не преминули воспользоваться ситуацией.

– Ха-ха-ха! – они весело рассмеялись ему в лицо, – слова твои так же ярко освещают наши умы, как освещает твой путь зажжённый фонарь в разгар дня.

– Свет моего пути не во мраке ночи, и мне нет нужды идти по нему наощупь, но иногда не хватает его, чтобы не пройти мимо истины…

– Тогда с чем же ты пришёл сюда в этот раз? – недоумевали они. – Нам совершенно непонятен твой поступок! Что за загадку ты придумал на этот раз?

– Да нет тут никакой загадки. Просто я ищу Человека.

Вокруг собралась ещё большая толпа зевак, и теперь они все вместе разразились раскатистым хохотом.

– Ну, ты даёшь, философ, – смеялись они над ним с полным превосходством, уверенные, что оппонент явно не в себе, или он попал во власть чар самого забавного Сатира.

– Посмотри, сколько вокруг тебя людей, чего же тебе надо?

– Да… Верно вы говорите… Людей действительно много. Но Человека-то нет!

Вероятно, именно так должен был начинаться роман, который мечтал написать наш герой (о нём и пойдёт речь далее). Но он всякий раз откладывал эту затею на потом. Иногда, правда, хватался, как сказал бы истинный художник, за перо, но весь его порыв тут же иссякал.

«Нет, не готов ещё! – постоянно твердил внутри его невидимый контролёр. – Вроде пора, но чего-то не хватает», – почему-то он пытался находить для себя новые оправдания, чтобы предательски отложить на очередное «завтра» эту мысль, а время шло и шло.

Концепция и сюжет уже давно были осмыслены, но он по-прежнему держал текст в голове, а игра воображения то зацикливалась на каких-то, как ему казалось, удачных мелочах, то уносила в неведомые дали, от которых в очередной раз захватывало дух. Однажды, в очередном порыве, он уже было ухватился за первые строки – вот… вот, наконец, явилась его долгожданная муза, и даже набросал первую страницу текста, но весь накал сублимированных эмоций, подобно паровому свистку, вылился лишь в несколько испорченных листков бумаги, тут же скомканных и брошенных с великим разочарованием на пол. В пылу обиды на самого себя он внезапно написал на новом чистом листе:

Так бывает, и ничего с этим не поделаешь…

Вы думаете, что так вот, легко, написать что-нибудь стоящее, например роман? Нет! Надо всё-таки кое-что знать и понимать, а главное – разрешения спросить. Без разрешения только бумагу изведёте бумагопромышленникам на радость да потешите собственное эго. И даже если издатель расщедрится выпустить выстраданную книгу в свет, всё равно заваляется ваша книга на полках магазинов, а потом на складах, ну а дальше – сами знаете её судьбу. Ну и кому это надо? Так, может быть, ради того только стараться, чтобы корочку получить члена Союза писателей (кажется, именно так, если в данном случае, ничего не напутано с ударением)?

Нельзя сказать, чтобы он вообще не стремился к своей мечте. Напротив, он делал кое-какие наброски небольших рассказов и пробовал писать стихи, но не решался их никому показать. Они получались у него сами по себе, по какому-то внезапному внутреннему порыву, вдруг выплескиваясь изящной, как ему казалось, строкой на бумагу. Объявление в газете вынудило его однажды выйти из своего творческого заточения. В газетном номере говорилось об открытии кружка для молодых писателей под руководством местного, известного в богемных кругах поэта. Объявление заинтересовало его, и он решил непременно туда появиться. Да…, так оно и было. Когда он пришёл в кружок в первый раз, то увидел, что десятка полтора молодых людей ютились в небольшой комнате, где постоянно не хватало стульев. Авторы держали, прижимая к груди, первые работы, напечатанные на пишущей машинке, и под стук взволнованных сердец ждали очереди вынести их на общий суд. Они сами обсуждали произведения, сами же давали им оценку. Тут он впервые подверг свой внутренний мир испытанию на прочность, но опыт этот, как выяснилось позже, оказался не совсем удачным. Его «творения» не вызвали ни восхищения, ни острой критики, что, собственно, было равносильно полному провалу. Оказалось, в стихах главное – удачная и красивая рифма, а он думал – душевный порыв, его эзотерическая энергетика.