Изучение постановлений Конституционного Суда Российской Федерации по делу о проверке конституционности положений ч. 1 и 2 ст. 295 УПК РСФСР в связи с жалобой гражданина М. А. Клюева^>65, по делу о проверке конституционности положений ч. 3, 4 и 5 ст. 377 УПК РСФСР^>66 и по делу о проверке конституционности положений ч. 2 и 4 ст. 20, ч. 6 ст. 114, п. 3 ч.1 ст. 145, ч. 3 ст. 318, ч. 1 и 2 ст. 319 УПК РФ в связи с запросами Законодательного собрания Республики Карелия и Октябрьского районного суда города Мурманска^>67 показывает, что Конституционный Суд РФ наряду с иными общепризнанными нормами международного права руководствуется положениями Декларации основных принципов правосудия для жертв преступления и злоупотребления властью.

Аргументировав свои решения положениями указанной Декларации, Конституционный Суд РФ тем самым признал, что данный документ содержит общепризнанные принципы и нормы международного права.

Необходимо отметить, что положения Декларации основных принципов правосудия для жертв преступления и злоупотребления властью практически без изменения вошли в некоторые нормы Конституции Российской Федерации (в частности, в ст. 52 Основного закона, согласно которой права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом и государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба), что служит еще одним подтверждением ее общепризнанного характера.

Помимо перечисленных документов в постановлениях Конституционного Суда Российской Федерации делается ссылка на решения Европейского суда по правам человека, имеющие силу прецедента. Так, в решении по делу о проверке конституционности положений ч. 1 ст. 47 и ч. 2 ст. 51 УПК РСФСР в связи с жалобой гражданина В. И. Маслова Конституционный Суд, аргументируя свою позицию, использовал решения Европейского суда по правам человека, в частности решение от 24.05.1991 по делу Quaranta, Series A, no. 205, para 27; решение от 24.11.1993 по делу Ymbrioscia, Series A, no. 275, para 36; решение от 08.02.1996 по делу Murray, 1996-1, para 66 и другие^>68. Тем самым и судебную практику можно считать источником международного, а в силу ч. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации – и национального права.

Применительно к уголовному судопроизводству Пленум Верховного Суда РФ в своем постановлении от 31.10.1995 № 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» обратил внимание судов, что при осуществлении правосудия надлежит исходить из того, что общепризнанные принципы и нормы международного права, закрепленные в международных пактах, конвенциях и иных документах, и международные договоры Российской Федерации являются в соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации составной частью ее правовой системы. Он указал также, что суды не вправе применять нормы закона, регулирующего возникшие правоотношения, если вступившим в силу для Российской Федерации международным договором, решение о согласии на обязательность которого для Российской Федерации было принято в форме федерального закона, установлены иные правила, чем предусмотрены законом, поясняя, что в этих случаях должны применяться правила международного договора Российской Федерации.

Положения данного постановления нашли свое развитие в УПК (ч. 3 ст. 1), в котором указано, что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российского Федерации являются составной частью законодательства Российской Федерации, регулирующего уголовное судопроизводство.