Наконец, в кухню вошел невысокий растрепанный ведьмак в модном костюме и с современной стрижкой, которую я терпеть не могла. Он напоминал мокрого недовольного воробья. Представляться не собирался, как и я. Стало даже приятно, когда он чиркнул по мне неприязненным взглядом и рухнул на стул. Я даже слова не сказала, а уже так взъерошила ему нервы с утра. Хоть какая-то радость.

– Это Илья Сааг, – тихо шепнул Иса, протягивая мне тарелку с сандвичем. – Поешь, пожалуйста.

Стерегов в кухню не явился. И вскоре стало понятно почему.

– Да мы ему морду-то подправим! – раздалось громогласное в гостиной, и в просторной кухне Стерегова стало тесновато – в нее вошел здоровенный дядька в татуировках и вдруг рванул стул с взъерошенным ведьмаком к себе: – Даже не думай мне тут желчь расплескивать!

– Сядь, Батист, – придавил его плечо Стерегов, отталкивая от Стриженого Воробья.

Но тут здоровяк заметил меня. Сколько эмоций изобразилось на суровом лице! Он сначала удивился, потом засиял, как ребенок, и развел широко мощные руки:

– Добро пожаловать в семью! Я Батист. Боевой товарищ Миши, – представился громко, но шагу ко мне не сделал. – Мы тебя в обиду не дадим!

Я едва не уточнила, кому именно. Но… что-то было во всем этом утре такое… По крайней мере, оборотни на встрече согревали ее изо всех сил, а главное – они искренне ценили Стерегова и были с ним далеко не из-за каких-то выгод.

Чего не сказать о Стриженном Воробье. Тот скрежетал клювом и топорщил перья, отвернувшись к окну. Но, несмотря на это, я вдруг почувствовала здесь себя уместной, а не наглой ведьмой, изводившей нервы оборотню. Мужчины изящно отгородили меня собой от ведьмака – один переместился к кофеварке, второй продолжал строгать в соломку все содержимое холодильника и готовить из этого завтрак.

– Пока не сожрешь, из-за стола не встанешь, – усмехнулся Стерегов Исе неожиданно тепло, и у меня самой губы дрогнули в слабой улыбке.

У Стерегова есть друзья. Надо же… Я перевела на него взгляд, позволяя себе обмануться на несколько мгновений. Будто он действительно бывает счастлив в какие-то моменты своей жизни после побега. А может, и правда был?.. Или так моей совести становилось немного легче?

– Ты все еще хочешь тут остаться? – прозвучало так близко, что я вздрогнула и чуть не упала со столешницы.

Михаил шустро подхватил одной рукой под ноги, коротко прижав к себе, и усадил обратно. И так захотелось, чтобы взгляд его задержался подольше, как и руки. Но он, не дождавшись ответа, отстранился и шагнул к столу как раз в тот момент, когда в кухню вошел еще один ведьмак.

Шею обожгло обручем, стило ему найти меня взглядом. Так вот чей ошейник я ношу… В горле пересохло, когда он коротко глянул на меня и отвернулся. Такому не стыдно проиграть. Мне до него очень далеко. И ошейник я его никогда не сниму.

Хмурый высокий тип азиатской внешности. Старше всех в этой комнате, разве что, может, младше Стриженного, но и этот кажется цыпленком по сравнению с ним.

– Хан, привет! – махнул ему лапой Батист, но руку ведьмак протянул только Стерегову, коротко кивнув остальным присутствующим.

– Ей лучше выйти, – каркнул недовольно Стриженный.

На него не обратили внимания, только Батист насупился.

– В чем твоя проблема? – спросил он хмуро.

А я нагло откусила большой кусок от сэндвича.

Только сейчас заметила, что мужчины в кухне так и разделились: оборотни по мою сторону, Стриженный – один за столом, и только Хан остался стоять сбоку.

– Проблема в том, что вы, господа волки и медведи, подвергаете наш союз риску. Начиная с того, что даете ей слушать и смотреть в ваши морды, заканчивая тем, что притягиваете к нам хвост в виде высшего ведьмака. Неплохой ход Серого. Михаил, не думал об этом? Сколько он тебя прижимал, и вот…