Когда Стерегов вышел из кухни, я еле заставила себя не сгорбиться. Руки задрожали, но я продолжала сидеть на столешнице, боясь пошевелиться. Я не хочу быть в его жизни лишь той, которую трахают, когда захочется. Я же видела, как он поначалу относился к Марине в клинике. Как к мебели. Но ей удалось очаровать не только Тахира. Черствое сердце этого монстра она тоже умудрилась смягчить. И ведь он ее так и не тронул…

Меня же…

Я спрятала лицо в ладонях, заполняя их дрожавшим дыханием.

Но когда он вдруг взялся меня рисовать, я растерялась. Стало интересно, рисовал ли он Марину…

На звук голосов я подобралась и подняла взгляд на вход. Почти в ту же секунду в кухню явился смуглый высокий оборотень. Взгляд цепкий, пронзительный. Он оглядел меня с любопытством и улыбнулся:

– Доброе утро. Я Иса, друг Михаила. – Он стянул с себя мокрый кожаный плащ и бросил на спинку стула. – Вернее, изо всех сил пытаюсь им быть.

Я слабо усмехнулась. Странное имя. И оборотень необычный.

– Катя, – тихо представилась.

– Повесь, – буркнул Стерегов, входя в кухню следом. – Мне еще пола мокрого не хватало…

Капли воды, которые уже успели натечь, но вдруг испарились, и оборотень встряхнул абсолютно сухой плащ.

– Стол вернем? – поинтересовался он, и вместе они принялись восстанавливать порядок в кухне.

А я не спускала взгляда с друга Стерегова. Он что, магией обладает? Таких на учете по пальцам одной руки пересчитать.

– Так кто еще будет? – поинтересовался Михаил, когда стол встал на место.

Он оказался под стать хозяину – ударопрочный.

– Сааг, Харук Хан и Батист, – ответил Иса, глянув на меня. – Но меня не покидает идея попросить ребят захватить шампанского и цветов, а не вот это все…

И он, подмигнув мне, улыбнулся.

– Ну, попробуй подарить цветы Саагу, – хмуро глянул не меня Стерегов. – Этого мы с ним еще не пробовали.

Стерегов нервничал. По-звериному. Что я сижу тут перед всеми. И что этот второй оборотень чувствует мой запах. Он обосновался у столешницы, оперевшись на нее и сложив руки на груди.

– Ты безнадежен, – вздохнул Иса.

И полез в холодильник. Периодически что-то ворча себе под нос на каком-то языке, потащил оттуда все, что было.

– Я не собираюсь кормить всех, – нахмурился на него Михаил.

– Я тоже. Это все для меня. И Кати. Не ела же, да? – он глянул на меня, снова улыбнувшись. – Ну, раз ты столом тут махал – точно не ела. – Когда Стерегов ушел открывать двери, Иса снова мне улыбнулся, повернув голову от разделочной доски: – Кать, если вдруг нужно чего – дай знать, – и протянул мне визитку, не пойми как оказавшуюся в его руках.

– Вы мне никто, я вас не знаю… – проигнорировала я визитку.

– Я – его лучший друг, – вздернул он бровь, не сдаваясь. – Я хочу, чтобы он был счастлив. Он заслужил.

Я хотела спросить: а как же я? Только вопрос этот глупый. Я все еще не знаю, чего хочу. Михаил так изящно ткнул меня в очевидное, что я до сих пор чувствовала себя, как после первоклассной психологической терапии. Простой же вопрос. И самый сложный по сути. Только я и не думала задавать его себе. А практику психотерапии давно забросила, позволив себе лишь несколько пациентов. Все они имели отношения к Тахиру.

– Возьми, пожалуйста. – Иса ждал.

А когда из гостиной донеслись громкие возмущенные голоса, я быстро схватила визитку и спрятала в карман штанов.

– Еще одно слово, и полетишь мордой на мостовую, – услышала недовольное рычание Михаила.

– Я в голове не могу уместить! – возмущался кто-то звонко.

– Вот и займись этим или выметайся!

Мы с Исой тревожно переглянулись. Я видела, он очень хочет бросить шинковать колбасу и направиться в гостиную, но волевым усилием остается на месте. Мне же стало страшно. Эта встреча здесь собиралась по моему поводу. И, видимо, про цветы тут думал только Иса. В том, что он в этом вопросе действительно на стороне Михаила, я почему-то не сомневалась. Оборотень располагал доверию. В конце концов, это вообще не мое дело, пусть Стерегов решает, кому тут доверять. А я была бессильна перед теми, кто тут собрался.