Так как ты хочешь покарать ее? Быть может, она предается чревоугодию? Жадно ест и без меры пьет вино? Демон Барнс тебе помог бы напустить на нее такой жор, что она разъелась бы как породистая свинья, и жир задавил бы ее. Или, вероятно, она жестока? Избивает слуг, собак, ломает руки служкам? Аластор научил бы ее любить боль, и она засекла бы себя насмерть… А если она лжет, – голос Демона хрипнул, — то ее язык вырастет во рту и задушит ее самоё.

Ветта лихорадочно соображала, какой грех приписать Элизе.

— Она гадина! — выпалила Ветта яростно. Злые мысли роились в ее голове, от воспоминаний событий в церкви наворачивались слезы. — Она самая порочная гадина из всех, кого я знаю!

— Хм, — с сомнением отозвался Демон.

— Она разрушила мою жизнь! — выкрикнула Ветта.

— Но ты жива, — резонно заметил Демон. — Уж я-то могу отличить мертвого человека от живого.

— Она украла моего жениха! — выпалила Ветта.

— Посадила в мешок и унесла? — уточнил Демон насмешливо. Ветта от злости покраснела, поняв, что он смеется над нею и ее незамысловатой бедой.

— Тебе не понять! — выдохнула она яростно, подскочив на ноги. — Ты не знаешь человеческой жизни! Ты не знаешь, что такое боль человеческого сердца!

— Так расскажи мне. Попробуй объяснить.

— Я некрасивая! – выкрикнула Ветта с мукой на весь лес, да так, что эхо трижды облетело его, распугав спящих птиц.

— Это я вижу, — заметил Демон.

— Я бедная и несчастная! — продолжила Ветта со слезами. Странное дело, но она испытывала непреодолимое желание пожаловаться, выговориться хотя бы перед этим страшным существом. — У меня нет нарядов, нет поклонников, нет подруг! Нет даже новых туфель! А на обед вареный картофель и кусок колбасы, как у крестьянки! Мне хоть в чем-то повезло, когда Артур дал согласие на мне жениться! Хоть в чем-то! Я подумала — вот он, шанс! Я была такая счастливая! Артур мне делал подарки…

— Третий уровень магии, — услужливо подсказал Демон, указав на черную палочку Ветты. — Это очень дорогой подарок для тех, кто ест крестьянскую колбасу.

— Это был единственный человек, который смотрел на меня, а не через меня, и относился ко мне пусть не с любовь, так с почтением!

— И что же случилось?

— Эта гадина мне позавидовала! – зло прошептала Ветта, размазывая по щекам слезы. Демон молча протянул ей платок, и Ветта отерла мокрое лицо. — Она завистливая дрянь, спала и видела, как бы нагадить мне! В день моей помолвки она явилась в храм полуголая! Выставив на всеобщее обозрение все свои прелести! Повешалась ему на шею, оговорила меня! Завлекла его сладким словами и заманчивыми обещаниями!

— Тогда он глупец, если попался в такую незамысловатую ловушку, — заметил Демон, мягко отнимая у Ветты платок и сам отирая ее мокрые щеки и красный нос.

— Он добропорядочный и чистосердечный человек! — яростно выкрикнула Ветта, топнув ногой. — Он воспитанный и образованный! Он недавно вернулся в родные края, и просто не знаком с ней и с ее коварством! Она обманула, обманула, обманула!..

— Чтобы отнять у тебя твое сокровище и причинить тебе боль, — подвел итог Демон.

— Просто так, развлекаясь! — страдая, прошептала Ветта, глядя в нечеловеческие синие холодные глаза. — Играясь. Ей ничего не стоит заполучить любого, да сколько их побывало у нее в постели! Могла бы уже полюбить кого-то! Но она выбрала именно моего жениха. Чтобы посмотреть, как я буду плакать и поиздеваться надо мной…

— Ты вышла из своего круга, — заметил Демон, и Ветта с воплем ужаса отшатнулась от него, в панике разыскивая свое безопасное место. Но Демон, скользнув словно тень, оказался на ее пути, она с воплем натолкнулась на его грудь. От соприкосновения с Демоном, холодным и тяжелым, как скала, девушка упала и задом наперед попыталась отползти, судорожно пытаясь нащупать теплое место на досках, то, где она сидела. Казалось, ему нравится играть с девушкой, пугая и дразня ее.