– При подшивке материалов к делу не досчитались одной распечатки, – зашипел полковник. – Мне доложили, что в основном материалами пользовались вы и, как его там… Да вы понимаете, чем для вас чревата утечка?

Не подавая виду, приватную беседу слушал Ершов. Оценив обстановку, он не стесняясь вклинился в диалог.

– Постойте, – спокойно, придерживая огромные очки, как будто пытаясь лучше разглядеть военного, начал Виктор Евгеньевич, – о чём идёт речь?

Далее последовала блестящая актёрская игра: Виктор Евгеньевич состроил гримасу полную категорического признания своей оплошности; он, негодуя, шлёпнул рукой по ноге и покачал головой.

– Знаете, Аркадий Константинович тут ни при чём! – продолжался спектакль. – Если я правильно понял, вы интересуетесь снимком, одним из тех, первых.

Голова полковника, как башня танка, не хватало только щелчков редуктора поворотного механизма, повернулась к Ершову. Вслед за ней развернулось на месте грузное туловище. Локоть ошарашенного профессора, который не проронил ни слова всю сцену, перестали удерживать, и он сию минуту сманеврировал одним шагом назад. На лице Минаева появился недоверчивый прищур. В отражении гигантских линз очков Виктора Евгеньевича, облик офицера сократил дистанцию и теперь сверху вниз смотрел на него, ожидая оправданий.

Ершов нисколько не поменялся в лице.

– Она никуда не делась. Я, кажется, прихватил её вместе со своими бумагами. Неужели эта картинка позволила бы тайне утечь? Без специальных комментариев это всего-навсего россыпь бело-серых точек на чёрном фоне. Надо очень постараться, чтобы извлечь из неё хоть какую-то информацию.

– Дело в подходе. Если каждый будет «случайно прихватывать» материалы, – ёрничая спародировал его офицер, – то о какой сохранности тайны можно говорить? У себя в академиях будете хоть незаконченные работы нобелевских номинантов в метро раздаривать, а здесь – будьте добры! – Минаев ещё раз зыркнул на Аркадия Константиновича. Тот не заметил жеста, так как пытался осмыслить странную аналогию. – Бумагу сей-час-же мне на стол! Выполнять!

С этими словами офицерский круглый подбородок указал на коридор, явно требуя немедленного выполнения хозяйского пожелания.

Виктор Евгеньевич помедлил, перехватил другой рукой ручку портфеля и двинулся в указанном направлении. «Танк» медленно, заложив руки за спину, начал набирать ход следом.

– …а потом он начал пугать, цитирую: «бесплатной путёвкой в Сибирь, с бюджетным проживанием, питание включено».

Таня облизываясь смотрела на витрину, за которой стройными рядами выстроились всевозможные десерты. Она подняла стекло и извлекла тарелочку с красавчиком-кексом. Водружённая кондитером на его кремовую шапку вишенка тут же отправилась в рот.

– И что потом? – спросила Катя.

Она уже выбрала десерт и ждала коллегу, читай – подругу, с подносом в руках.

– Да ничего такого. Хотел поднять вопрос о компетентности Ершова и несоответствии им занимаемой должности.

Девушки направились к свободному столику у окна.

– Как это ничего такого? А если отстранят? Или того хуже…

– «Того хуже» не будет – заменить Виктора Евгеньевича сложно. У него колоссальный опыт, состоявшийся авторитет и завидные связи: наверху это прекрасно понимают. Даже не переживай!

– Ну всё равно, – как-то рассеянно сказала Катя, – мало приятного слушать ругань. Сколько вы там пробыли? Минут сорок?

– Я – да, примерно так. Потом меня отправили за материалом, Виктор Евгеньевич ещё оставался. А когда вернулась, кабинет был пуст. – Таня пожала плечиками. Она на мгновение о чём-то задумалась, перестав жевать, и туманно добавила: – Кстати, он сегодня больше не заходил.