Тетти наклонилась к нему из-за спины и быстро поцеловала Мондрайна в губы.

– Конечно, я все сделаю. Мой бедный бедный Эсси. Что, все так же плохо, как и раньше?

– Хуже. С каждым годом все сжимается и сжимается. – Мондрайн сел прямо, заставив выпрямиться и Тетти. – Еще одно дело и на сегодня я могу расслабиться. Лютер Брейчис.

– А что с ним?

– Если он собирается пробыть на Земле некоторое время, мне придется интересоваться, что он здесь делает. Я думал, что смогу занести его в свои платежные ведомости, но сейчас не уверен, что его можно подкупить. Нам нужен кто-то, кому можно доверять. Ты можешь связаться с Птицей Годивой и приставить ее к Брейчису?

– Это будет стоить целое состояние. Ты хоть представляешь, сколько стоит Годива?

– Деньги – это не проблема. Отправляйся и сделай это. Мои люди утверждают, что женщины – одна из слабостей Лютера.

– Жаль, что ни одна из твоих. – Тетти выпрямилась и отошла от Мондрайна. – Эсро, сиди здесь и старайся получить наслаждение от своего коньяка. Я договорюсь с Годивой и условлюсь о встрече с Фроппер. Если бы ты только смог расслабиться, хотя бы на одну ночь – ты такой загнанный.

– Мы все загнаны, принцесса. Даже самый последний из нас. – Мондрайн посмотрел вокруг на крошечные сферы стаканов, каждая из которых была наполнена янтарной жидкостью и находилась в пределах досягаемости. В каждой комнате жилища стоял ряд таких стаканов.

– Может быть однажды я научусь расслабляться, и может быть однажды ты узнаешь, как перестать увлекаться Парадоксом.

Тетти направлялась к двери, ведущей в соединяющий соседние комнаты коридор. Она задержалась.

– Хотелось бы мне, чтобы я могла остановиться, Эсси.

– Парадокс убил Раттафи, принцесса.

– Ты думаешь, я сознаю это хуже тебя? Я знаю это. Так же как я знаю то, что твоя работа когда-нибудь убьет тебя, если ты, конечно, не найдешь чего-нибудь еще, что сделает это с тобой быстрее. – Она вздохнула. – Просто попробуй расслабиться, Эсро. Я вернусь, как только смогу.

– Не жить здесь, – сказал Кинг Бестер. – Никто в здравом уме не станет жить на поверхности.

По убеждению агента по продаже участков под «поверхностным» слоем Дельмарвы понималось все, что находилось не глубже одного километра под землей. Самый последний уровень, где сквозь крыши можно было увидеть настоящее небо, был занят под автоматизированные сельскохозяйственные работы и обработку почвы. Люди, держитесь поверхности! Любой, одержимый непреодолимым желанием вкусить «настоящей» жизни на поверхности, мог удовлетворить его очень просто, проехавшись в Центральную Африку или Южную Америку. Там поверхностные заповедники, в которых находились под охраной закона обитавшие и произраставшие на их территориях дикие виды, все еще простирались на тысячи квадратных миль.

Но поверхностные уровни города Дельмарвы подходили именно для сельскохозяйственных работ. А еще это было самым удачным местом для нелегальной лаборатории Игольщиков. По крайней мере, такого мнения придерживались все, кому импонировала идея лаборатории под открытым небом.

Лютер Брейчис и Кинг Бестер скрывали друг от друга свою неловкость, как только покинули последний подъемный тоннель и поднялись по звенящей стальной лестнице наружу, на возделанную почву города. Брейчис ненавидел эти непредсказуемые ветры. Для него они все еще означали прорыв шлюзов и глубокий вакуум. И Кинг Бестер, чувствовавший себя уверенно в перенаселенных районах города, дрожал под усыпанным звездами небом с его холодным блеском.

Идя рядом даже ближе, чем они осознавали, они поспешно пересекли три поля с темно-зеленой видоизмененной осокой. Бестер знал, куда именно идти, очень хорошо. Всего через несколько минут, проведенных под открытым небом, он, быстро наклонив голову, с благодарностью шагнул внутрь крытого ограждения. Мужчины спустились по короткому лестничному пролету к открытой в затемненную комнату двери. Стоящий на пороге человек был высоким, ссутуленным, с плешивой головой, похожей на чан, с торчащим красным носом, с длинной всклоченной бородою.