Надо сказать, что сравнения времени с кругом нередко встречаются у различных авторов лишь как попутные образы, как иллюстрации, служащие для пояснения и раскрытия совершенно иных тем. То есть речь не идёт ни о круговращениях, ни о возвращениях – образ просто используется как метафорическая очевидность. При этом время сравнивается не со спиралью и не с прямой, не с какой-то иной сложной линией, а именно с кругом. Хотя это, конечно, ничего не доказывает, но тот факт, что этот образ интуитивно понятен, кажется удачным и точным, не вызывает никакого протеста, а, наоборот, намекает на какую-то странную глубину, всё же имеет значение. Вот, например, Шопенгауэр:
«Можно сравнить время с бесконечно вращающимся кругом: постоянно опускающаяся половина – это прошлое, а постоянно поднимающаяся – будущее. Неделимая точка вверху, которая смыкается с касательной к окружности, – не имеющее длительности настоящее. Касательная неподвижна и не крутится вместе с кругом. Точно так же недвижно и настоящее, которое есть точка соприкосновения объекта, форма которого – время, с субъектом, который вообще не имеет формы, так как не принадлежит познаваемому, а является необходимым условием всего познаваемого» («Vom Nutzen der Nachdenktlichkeit: еin Schopenhauer-Brevier», VII).
Мартин Хайдеггер: вечное возвращение – способ существования сущего
Согласно Мартину Хайдеггеру, существует всего лишь один-единственный метафизический вопрос, наиважнейший. Это вопрос о бытии, причём именно о самом бытии – о бытии или о существовании как таковом.
Сознание собственного бытия, вообще бытия, и, соответственно, этот вопрос невозможны без изначальной причастности к чему-то альтернативному, к иному, нежели бытие, допустим, к ничто.
Действительно ли ничто – альтернатива бытию, принадлежит ли оно к его природе, связано с ним как-то иначе или ничто и бытие – одно и то же? Это предмет философских исследований.
Присущая нам изначально причастность к ничто в любом случае, хотим мы того или нет, открывает метафизический вопрос. И оставляет его перманентно открытым, сознаём мы сей факт или нет: размышляем мы о бытии или не размышляем, метафизика – это мы сами и всё, что вокруг, – весь этот мир. Ответ невозможен, поскольку, как пишет Хайдеггер, «нам не известен тот горизонт, откуда можно было бы постичь и зафиксировать смысл слова есть».
Формулируют метафизический вопрос по-разному, но смысл остаётся всё тем же. Хайдеггер предпочитает такую формулировку: «Почему всюду сущее, а не ничто?». То есть почему вообще существует что бы то ни было, а не ничто?
Из этого основного вопроса вытекает, с ним связан или, наоборот, к нему приводит другой вопрос: «Что есть сущее?», которым философы, как правило, руководствуются в своих изысканиях. Структура же данного вопроса такова, что включает в себя по крайней мере два важнейших аспекта, два важнейших вопроса: 1) «Каково устройство сущего?» и 2) «Каким образом может существовать то, что существует, – каков способ существования сущего?».
В лекциях о Ницше, прочитанных в 1936—1940 годах, Хайдеггер рассматривает учение о вечном возвращении прежде всего как ответ на этот второй вопрос. То есть вечное возвращение разъясняет, каким образом существует, каким образом может существовать сущее.
При этом под «сущим» имеется в виду всё существующее вообще – и всякая частность, и всё оно вместе взятое. К сущему относится всё, что можно помыслить, почувствовать, воспринять, вообразить, а также то, о существовании чего мы знаем иным образом, например наше «я» – наше воспринимающее и чувствующее начало, сознающее собственное бытие. Это начало нельзя ни представить себе, ни воспринять со стороны, но существование его нам отлично известно, так как мы сами как раз и являемся им. Понятно, что и история, воспоминания о былом, а также грёзы о будущем – тоже сущее. Хотя это сущее и особого рода: оно – это сами образы, мысли, фантазии, разворачивающиеся в нашем уме в настоящем. Но вот стоит ли считать сущим намертво забытое прошлое, которого больше не помнит, не знает никто, или далёкое будущее, которое пока ещё невообразимо, – это вопрос.