– Я! Иду! С вами! Вы! Меня! Проводить! К своим! Хижинам! – попытался он донести мысль до туземцев.

Те, прижимая к груди мясные остатки, помалкивали.

– Жижинам! Сакон! Баракунда паргудо кордумо! – наконец повторили туземцы, соглашаясь.

Они согласно закивали подбородками и, взвалив на плечи доставшуюся им долю, направились в противоположную пещере сторону. Робинзон пристроился в конце процессии, наблюдая, как бы кто из туземцев не сбежал. Так, на всякий случай. Впрочем, строгость закона и неукоснительность наказания за его неисполнение оказала на местных столь благостное воздействие, что туземцы и не думали сбегать, а привычно двигались в известном им направлении, изредка оглядываясь проверить, не отстал ли Робинзон.

Робинзон в самом деле отставал, поскольку идти по тропическому лесу с несколькими кусками мяса и козьей шкурой наперевес было несподручно. Вскоре, совсем умаявшись, он приказал туземцам остановиться. Процессия послушно затормозила.

– Ты, – сказал Робинзон, наставляя указательный палец в грудь одного из туземцев, а именно Бузотера. – Мне тяжело. Возьми мой груз мяса. Шкуру, так и быть, понесу сам.

Бузотер, на лбу которого красовалась внушительная шишка, не ответил.

– Исполняй немедленно, – пригрозил ему Робинзон. – Это закон, понял? Если не исполнишь мое законное требование, снова получишь по лбу.

Бузотер сверкнул глазами и скривился, но – видимо, памятуя о неотвратимости наказания за неисполнение законных робинзоновых требований, – взвалил дополнительный груз на плечи. В таком порядке они прошествовали по тропическому лесу еще около получаса, когда передние из туземцев что-то приветственно загорланили, и процессия вышла из зарослей на очень приятную солнечную поляну, на которой располагалось туземное поселение.

Поселение состояло из нескольких десятков небольших по размеру хижин, сплетенных из тонких прутьев неизвестного Робинзону кустарника и прикрытых сверху разлапистыми пальмовыми листьями. Вокруг хижин суетились раскрашенные жители: одни растирали в деревянных плошках что-то съедобное, другие просто стояли возле хижин и разговаривали, третьи – чумазые туземные детишки с отвисающими животами – бегали где попало и шалили.

Увидев Робинзона, вышедшего за туземной процессией с козьей шкурой на плече, жители туземной деревни пробормотали что-то изумленное и все как один бросились в его направлении. Одни пытались дотронуться до Робинзона пальцем, вторые обойти вокруг, чтобы убедиться в том, что это настоящий белый живой человек, а третьи – те же туземные детишки – ухватить за коленки.

Тут туземцы, пришедшие вместе с Робинзоном, предостерегающе закричали своим:

– Калуно мори! Сакон! Сакон паругадо по!

Услышав такие слова, туземцы издали вопль уважения. Перед Робинзоном вмиг образовалось пустое пространство: туземные мужчины и женщины отскочили от Робинзона и смотрели теперь на белого человека во все глаза, в ожидании каких-либо его действий или распоряжений.

– Не бойтесь, друзья, все в порядке, – сказал им Робинзон, пытаясь улыбнуться как можно шире. – Вы в полной безопасности, вас охраняет закон!

При слове «закон» толпа туземцев задрожала и заколыхалась.

– Я хочу узнать, как вы живете, – продолжал между тем Робинзон свою приветственную речь. – На кого еще, кроме коз, охотитесь? Какие фрукты, кроме бананов, собираете? Узнать побольше о вашей жизни и помочь ее изменить, ничего больше! Все ради создания на нашем необитаемом острове комфортных условий обитания. Вы меня понимаете, друзья?

Туземцы зашевелились и потянули Робинзона – как оказалось, в одну из своих хижин: по всей видимости, они приглашали Робинзона заглянуть к ним в гости. Из любопытства Робинзон согласился.