– А теперь приглашаю всех познакомиться с уникальным собранием народной вышивки, которую собрала Алла Петровна, сама мастерица–вышивальщица, – позвала своих гостей Лада Владимировна. Все подошли к развешанным по перилам вышивкам.

– Я потратила на поиски почти 30 лет, – начала Алла Петровна. – Но не только сама вышивка интересна для меня. Я всегда старалась узнать историю каждой вещи, что бывало очень затруднительно. Вот Машенька может подтвердить, – указала она на свою внучку.

– Да. Однажды бабушка взяла меня в одну поездку, – заученно начала девочка. – Мы приехали в посёлок к очень старой бабуле. Она была очень подозрительная, сразу спросила «А грОши дашь?» и только тогда пустила нас в дом. Моя бабушка поняла, что рушник очень старинный. Но когда она стала расспрашивать старушку, та вдруг рассердилась и закричала «На шо тебе знать?».

Все заулыбались. Алла Петровна с воодушевлением продолжила:

– И всё равно, каждая вышивка – говорящая! Виноград вышивали на свадебных рушниках, как пожелание богатства и плодовитости. Незамужние девушки, готовя своё приданое, вышивали маки, а замужние уже могли изображать розы. По изнанке видно неуверенную руку начинающей вышивальщицы, ведь собирать себе приданое начинали девочки с 12 – 13 лет. Или же небольшие огрехи с изнанки хорошей работы могли говорить о проблемах со зрением, значит – вышивальщица была уже в возрасте…

В это время помощница ввела в зал нового персонажа. Несколько человек отделились от слушателей, чтобы поздороваться с ним.

– Приветствую в наших палестинах, Арам, – пожал ему руку хозяин, а Лада Владимировна приняла от гостя букет белых роз.

– Как не заехать, Игорь! – отвечал Арам, – Такая радость у вас! Поздравляю!

– А-а-а, ереванское казачество, – подошёл и Василий, – давно не виделись!

– Здравствуй, Вася дорогой, видишь – сам ношу твой ремень, привык к нему, – Арам похлопал себя по круглому брюшку, а потом вынул из большой ременной пряжки стальные кольца, раздвинул их и, надев на толстые пальцы как кастет, показал Игорю:

– Такой ремень нельзя сыну дарить, передумал я. Он ещё глупый, попадёт в историю…

Затем Арам снова сложил кольца, вставил в пряжку и осмотрел гостей:

– А что, его нет до сих пор?

В этот момент в руках Игоря заиграл айфон.

– Приехал! Лёгок на помине! – взволнованно сказал Игорь и устремился вон из зала.

Высокий молодой человек бросился к окну и успел увидеть, как черный лимузин с тонированными стёклами медленно въезжал во дворик особняка, на предназначенное ему единственное свободное место возле двух хозяйских машин. Автомобили остальных гостей выстроились вдоль узкой улицы на весь квартал. Молодой человек перевёл любящий взгляд на маленький серый «опель», купленный им недавно.

– Нет, девочки, всё-таки парень должен быть на машине, а не ездить в трамвае! – изрёк он важно, чем вызвал смех подошедших Вики и Анжелы.

– Конечно, Костик, ты же должен и нас подвозить!

– Ну, вас подвозить для меня в кайф! С вас я даже за бензин не возьму!

– …существовал обычай перед дальней и опасной дорогой разрывать рушник, – продолжала свой рассказ Алла Петровна. – Тот, кто уезжал – брал половинку-оберег с собой. А часть рушника оставалась дома как наивный залог, что уехавший вернётся…

Алла Петровна понимала, что говорит слишком тихо. Она поискала глазами внучку, но девочка уже сбежала с «бабушкиной тусни». Чтобы удержать немногочисленных слушателей, Алла Петровна указала на сложенную ткань:

– Эту скатерть вышивала мать для своей дочери и не окончила работу. О ней я расскажу позже. А вот у рушника – счастливая история. Видите – шов? Тысячи подобных рушников были разорваны в годы Первой Мировой войны. Этот солдат вернулся домой, и счастливая мать или жена сшила половинки заново. Но сшитый рушник короткий: хозяин сохранил только «душу» рушника, его вышивку. А само полотно, возможно, было оторвано для перевязки ран…