В подобных рассуждениях я курил, стоя на лестничной площадке, когда дверь соседней квартиры отворилась, и оттуда вышел мой сосед, чтобы составить мне компанию.

Мы поприветствовали друг друга. Я думал, что он поинтересуется насчёт моих недавних приключений, но Сергей, как всегда, начал со своих дел и сказал:

– Я вчера нашёл труп на свалке в куче мусора. Это был задушенный мужчина.

– Такое случается, – спокойно ответил я. Мой сосед ведь шарился в самых разных местах.

– Да, но я ушёл потом, а сегодня вернулся, а трупа уже нет, – добавил Сергей.

– Конечно, его ведь мог найти кто-то ещё. Либо его утащили собаки, – предположил я.

– А как должен был поступить тот, кто первым увидел его? – спросил он.

– По закону ты должен был позвать полицию и скорую помощь, – иногда соседу приходилось рассказывать совсем уж очевидные вещи. Вот что значит полное отсутствие социализации.

– Тогда они решили бы, что это я убил его, – возразил сосед.

– Но для этого нужны хоть какие-то доказательства, – начал объяснять я, – орудие убийства, следы борьбы на теле, частицы кожи и одежды, мотив, свидетели.

– А если я убил его, переодел, сам переоделся, оружие спрятал, помылся и делал всё ночью, когда никто не видит? – не унимался Сергей.

– Такое может быть крайне трудно исполнить идеально на практике. Это ведь не спектакль, который полностью отрепетирован по нескольку раз, – продолжал я свои наставления, как вдруг меня словно прошибло молнией. Откуда сосед мог знать, что мужчину задушили? Только если он сам его убил.

Моя обычная реакция в такие моменты – отвлечь внимание шуткой, и я, не задумавшись, бросил:

– А зачем тебе сегодня нужен был вчерашний труп? Неужели для рецептов из твоей кулинарной книги бойскаута?

– Я кое-что забыл на нём вчера, – ответил Сергей.

Я понял, что разговор стал уже слишком абсурдным, и решил резко свернуть с темы:

– Кстати, ты не знаешь, где у нас в округе можно хорошо отдохнуть? Я имею в виду публичные дома. Ну, это там, где обитают проститутки.

Сергей подумал немного и сказал:

– У нас в детском доме была проституция. Некоторых заставляли заниматься этим. Других мест я не знаю.

– Понятно, – заключил я. Услышать подобное я, конечно, не ожидал, и теперь мне захотелось свернуть уже и с этой темы.

– Так, а что ты говоришь забыл на трупе такого важного? Ты сказал, это был мужчина?

– Да, один из тех двух парней, что караулили тебя в твоей квартире. Я его запомнил, когда он входил.

Я даже закашлялся от таких новостей. Это уже явно перебор. Мой сосед задушил одного из оперативников, высланных за мной, а теперь труп исчез. Хорошо, что я по крайней мере знаю, на кого указать, если меня спросят. Но всё-таки я взял себя в руки и постарался продолжить разговор как ни в чём ни бывало, рассчитывая, что ничего не подозревающий сосед случайно разболтает что-то ещё.

– Да, вот это удивительное совпадение, – сказал я. – А забыл-то ты что там?

– У него в кармане была такая же белая бумажка, как я отдал тебе. Я сначала не обратил внимания, а потом, когда пришёл домой, понял, что он мог выкрасть её из твоей квартиры. Ты ведь говорил, что она очень важна. Я хотел вернуть её тебе, но опоздал.

От его слов у меня начали дрожать колени, и я забормотал в ответ:

– Да ну, совершенная ерунда. В ней точно не было ничего особенного, я проверил. А эти молодые парни вечно вляпываются в какие-то истории. Кто-то его и пришил ночью где-нибудь у бара. У молодых же горячая кровь. Я уже пойду, пожалуй.

Я распрощался с соседом и поспешил к себе.

Вновь оказавшись в своей квартире, я ощутил мощный прилив ужаса. Что-то вокруг меня начало происходить само собой, я боялся, что запустил какой-то механизм, процесс, совершенно не представляя, как и куда это приведёт. Находиться дома стало страшно, но и покидать его казалось не менее рискованным. Мне хотелось знать, что происходит вокруг меня: кто дал соседу этот белый лист, что сказали по телефону служащему на нашей последней встрече, что делал оперативник с этим листком, когда его убили, и был ли убийцей мой сосед. Но начиная обдумывать всё это, я сразу же понимал, что лучше никакой правды не узнавать.