А помимо всего прочего господа подмастерья, случалось, и в буйство впадали. Не нравилось им многое. Плохая пища, небольшое жалование, хотя ведь сами договаривались, придирки мастера к работе, работа в выходные и праздничные дни, многое. Вот, например.

В конце сентября 1867 года в мастерской нашего старого знакомца купеческого второй гильдии брата Егора Ивановича Петрова буйство подмастерий и работников, недовольных якобы дурной пищей (заметьте задолго до броненосца «Князь Потёмкин-Таврический»), удалось успокоить только с полицией. Пристав 3-й части Смоленска затребовал в Ремесленной Управе посылки представителей и врача, для проверки качества приготовляемой у Петрова еды. Комиссия 30 сентября 1867 года, надо сказать, собралась представительная. Сам ремесленный голова Сергей Григорьевич Акимов, управляющий врачебным отделением, губернский врачебный инспектор статский советник Иван Михайлович Дашкевич, состоящий при врачсебном отделении Смоленской губернской управы статский советник Иосиф Антонович Бер и пристав 3-й части города Смоленска коллежский секретарь Михаил Иванович Халютин. И что же господа чиновники обнаружили? Цитирую: «…хлеб довольно хорошего качества, шти и суп, приготовленные постными, вкусны, и скоромные с говядиной, тоже вкусны и не вредны для здоровья, говядины кладётся в достаточном количестве и хорошего качества». О чём в присутствии экипажного мастера Петрова членами комиссии был подписан акт. Надо думать, что после буйства подмастерий, Егор Петров хотя бы на время перестанет кормить их тухлятиной.

Надо сказать, что экипажная мастерская Егора Иванович Петрова в 60-х годах 19 века очень быстро развивалась, расширяя производство. По спискам мастеров 1862 года у Петрова 4 подмастерья-каретника и 3 подмастерья обойщика. А вот на 1869 год, Петров, записанный в кузнечный цех, имел 23 подмастерья и 19 учеников. Возможно, развитие шло не без помощи брата Егора Ивановича, гласного градской думы Степана Ивановича Петрова.

Иногда противостояние мастеров с подмастерьями выливалось и вовсе в рукоприкладство. 12 сентября 1867 года в Ремесленную Управу явился кузнечного цеха мастер Тимофей Антонов. Шмыгая разбитым носом и светя на весь присутственный кабинет Управы густо-фиолетовым налитым синяком под глазом, мастер обвинил своего подмастерье крестьянина деревни Скаргозино Богородицкой волости Корнея Иванова в рукоприкладстве. Не сошлись, мол, в размере жалования. Не стоило мастеру выводить из себя здорового молодого мужика, который последние лет восемь (включая ученичество) только и делал, что день напролёт кувалдой махал. Поняв всю тяжесть своего поступка, Корней Иванов посчитал за лучшее сбежать из города.

Башмачный мастер рославльский мещанин Лазарь Захарович Михелев жалуется в Управу на своего подмастерье смоленского мещанина Дмитрия Фёдорова. Два года Фёдоров жил и работал у башмачника, а вот в конце 1866 года у мастера с подмастерьем случился разговор за жизнь. Обсуждали они перспективы на следующий год. Бия себя в грудь недоделанным башмаком, Фёдоров клялся и божился в полном своём почтении к мастеру, обещая никогда не переходить к другому мастеру. Смог растрогать старика и выговорить себе аванс в 20 рублей серебром, в счёт будущего жалования. Довольный башмачник к Рождеству набрал много заказов, а хитрый подмастерье с деньгами сбежал в Смоленск.

В том же 1866 году от серебряных дел мастера смоленского мещанина Ивана Демьяновича Титова отошёл подмастерье бельский мещанин Василий Егорович Ильвов. Отошёл-то вроде как по договорённости с мастером, но остался должен оному аж восемь рублей 16 копеек серебром. Думая, что Ильвов устроится на работу в Смоленске к другому цеховому по серебряному делу мастеру, Титов обратился ы Управу с просьбой выяснить у кого работает его бывший подмастерье, чтобы через старшину цеха истребовать от нового работодателя долг. Оказалось, что Ильвов уехал на родину в Белый и записан ли он там в цех, Управе не известно. Титов пишет в Бельское уездное полицейское управление прошение о взыскании с Ильвова долга.