О СИЗО: путеводитель по следственному изолятору и тюремной медицине В. Николаев, А. Бакунин

© А. О. Бакунин, 2021

© В. В. Николаев, 2021

© В. В. Чаплинский, 2021

ISBN 978-5-0053-0793-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«От сумы да от тюрьмы не зарекайся»

русская пословица

Зачем эта книга?

Затем, что, к сожалению очень много глупостей выплескивается на читателя современной литературы и доверчивого пользователя Интернета. Слишком много наглой лжи написано в газетных и журнальных статьях, мемуарах якобы бывалых сидельцев похожих на мужа героини анекдота, в котором: «Женщина рассказывает подруге: – У меня на днях муж с зоны вернулся – такой тихий, смирный, ласковый, зато в тюрьме-то, говорят, ну прямо петухом ходил!» Именно такие «смирные и ласковые» авторы и просто никогда не сидевшие сказочники загадили информационное пространство псевдолитературными байками и интеллектуальными фекалиями про «тюрьму» и «зону».

Эта книга впервые написана людьми, которые не сидели, а служили за решёткой. Служили долго, гораздо дольше, чем обычно сидят. Не претендуя на научность, соавторы претендуют на истинность в своем понимании и уверенно говорят о том, что хорошо знают сами и чего не знают и зачастую боятся люди.

А преступность всё-таки дело вечное.

В центр эмблемы Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) помещен столб закона. И это не случайно, потому что, с момента появления первого закона появились люди его преступившие. Законы в обществе есть и будут всегда, точно также как и люди их преступающие. Поскольку убивать преступников сначала было экономически не выгодно, а потом ещё и не гуманно, их стали изолировать от общества – лишать свободы и возможности совершать преступления. Места лишения свободы – это неотъемлемая часть любого государства еще со времен садов Семирамиды.

Если нашу государственную систему сравнить с живым организмом, то уголовно-исполнительная система, судя по всему, даже руководством страны ассоциируется с прямой кишкой – без нее как бы нельзя, но и говорить о ней в приличном обществе не принято…

Всем известная дата – 23 февраля Всенародный праздничный день – поздравления лидеров страны, праздничный концерт на главном канале в прайм-тайм! 10 ноября День уже Полиции – поздравления, праздничный концерт! 20 декабря День Чекиста – поздравления, праздничный концерт! 27 декабря День Спасателя (МЧС) – поздравления, праздничный концерт! 27 марта День новорожденной Росгвардии – поздравления, праздничный концерт! 12 марта День работников уголовно-исполнительной системы отмечают триста тысяч сотрудников, начиная с далекого 1879 года, когда императором Александром II был принят Указ об организации тюремного департамента – тишина, ни поздравлений, ни концерта – н и ч е г о…

Возможно, что причина такого замалчивания кроется в архетипичном – подсознательном страхе неволи (несвободы).

Во время службы одному из соавторов нередко приходилось обращаться за содействием к должностным лицам различных государственных и не только гражданских организаций. И после приветствия и представления «заместитель начальника СИЗО – это тюрьма такая Краснодарская», люди, даже очень важные, начинали внимательно слушать, а после того, когда предлагалось в необходимых случаях встретиться у них так как «лучше мы к вам, чем вы к нам», обычно соглашались помочь без дополнительного общения. Как говорится лучше уж Вы к нам…

Второй не менее значимый страх скрывается внутри «ужаса неволи» – это животный страх за жизнь и здоровье. Но поскольку чаще он проявляется уже в заключении, то и тюремная медицина появилась на много веков позднее.

В Древности, Средневековье и даже Новом Времени понятие острожной, тюремной медицины не существовало в принципе. Смерть в заточении от истощения, заболеваний, истязаний считалась справедливой карой за совершенные преступления.

Тюрьма действительно никогда не была санаторием, но с развитием цивилизованного общества положение заключенных постепенно улучшалось, и медицина все активнее стала входить в тюремный быт. Несмотря на то, что пенитенциарная медицина «родилась» намного веков позже острогов и каторги, уже со второй половины XIX века она стала и по настоящее время является неотъемлемой частью уголовно-исполнительной системы России. В послереволюционный период через «Архипелаг ГУЛАГ» прошли миллионы советских граждан. Большинство из них не были «врагами народа», а были хулиганами, воришками и просто дураками, поэтому государство рабочих и крестьян вынужденно беспокоилось об «оступившихся» и постоянно развивала инфраструктуру мест лишения свободы.

А кому из уважаемых читателей известно, что 14 апреля свой профессиональный праздник – День медицинской службы отмечают тысячи медицинских работников пенитенциарных учреждений, носящие белые халаты поверх серых погон?

Эта книга не является пенитенциарной энциклопедией; это не мемуары тюремщика, не инструкция по выживанию в неволе и не медицинский справочник, не пособие по следственному изолятору; не очерки тюремной медицины, раскрывающие частные вопросы пенитенциарной врачебной практики. Она является одновременно всем выше перечисленным.

Впервые, популярно – о не популярном!

Про содержание под стражей и что с этим связано.

Про следственный изолятор (СИЗО) и тюремную медицину.

Про то, как «принимают в тюрьму» и про тех, кого в СИЗО не принимают.

Про то, как размещают заключенных по камерам и как устроены эти камеры.

Про то, чего нельзя и что можно «за решеткой».

Про запрещенные предметы, телефоны и наркотики.

Про те места в России, где бесплатно лечат всё и даже зубы.

Про обыски и досмотры.

Про то, чем же все-таки медицинская часть следственного изолятора отличается от медицинского пункта мотострелкового полка, детского садика и олимпийской деревни.

Про то, что и как можно передавать заключенным и кто разрешает свидания с родственниками.

Про ежедневные прогулки, Чиполлино, Бастилию и как выглядит «небо в клеточку».

Про медицинские осмотры в СИЗО и чем аггравация отличается от симуляции.

Про то, что едят и на чем спят заключенные.

Про болезни, членовредительства и самоповреждения.

Про межкамерную связь и «дороги».

Про людоведов – душелюбов и как становятся невменяемыми.

Про тюремные бунты, оперативную работу, побеги и дурость людскую.

Про тайный мир «мастей» и криминальную субкультуру…

Про то о чем говорят шепотом или не говорят вообще!

Для иллюстраций использованы материалы личной коллекции Бакунина А.О. (вырезки из журнала "Крокодил" 1978-1979 г.г.)

«Тюрьма – это место, где недостаток пространства компенсируется избытком свободного времени»

Фольклор

Читателю может не вериться, но в любой тюрьме есть медицинский персонал. И эти врачи, фельдшера, медицинские сестры не приходящие, не приглашенные извне – они являются штатными работниками обязательного для любого учреждения ФСИН структурного подразделения – медицинской части.

Фактически, первым кого видят поступающие в СИЗО – это дежурный фельдшер или врач медицинской части, который оценивает состояние здоровья поступающих с позиции возможности оказания медицинской помощи нуждающимся, в условиях медицинской части учреждения.

МИФ №1. Говорят, что в СИЗО сажают всех…

Не надо верить – это ложь, п…ж и провокация.

Привозят всех, в отношении которых избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, а вот принимают в СИЗО не каждого. Начиная с 2005 года больные, доставленные полицейскими из изоляторов временного содержания (ИВС) и нуждающиеся в специализированном стационарном лечении, которое невозможно обеспечить в условиях медицинской части учреждения, в следственный изолятор не принимаются. Это определено законодательством!

Что с ними происходит дальше? Полицейские отвозят больного в соответствующую гражданскую больницу и там, в зависимости от профессионализма, дурости и иных субъективных факторов, уже гражданские специалисты либо госпитализируют его и лечат, либо с медицинской справкой о том, что гражданин в стационарном лечении не нуждается, отправляют обратно.

В первом случае под нажимом полицейского руководства, не желающего держать в больнице круглосуточный вооруженный конвой, следователь может изменить меру пресечения, поменяв его на подписку о не выезде и надлежащем поведении или иную меру не связанную с заключением под стражу. Либо слегка поправивший здоровье гражданин через короткое время выписывается из больницы и с вышеуказанным заключением о том, что в срочном стационарном лечении не нуждается, повторно доставляется в СИЗО.

Второй случай встречается намного чаще, в следствии пофигизма и непрофессионализма гражданских врачей не желающих видеть в своем отделении, среди благодарных пациентов, преступника в наручниках круглосуточно окруженного вооруженными полицейскими, а также выделять им отдельную палату при постоянном дефиците мест в отделении. Этот вариант возможен по отношению к любому пациенту и в принципе не зависит от тяжести заболевания.

Больные в СИЗО иногда умирают. Но это как раз те больные, от которых перед этим отказались, оснащенные по последнему слову медицинской техники и укомплектованные высококвалифицированным персоналом, головные краевые, областные, республиканские больницы.

В советские и постсоветские времена к осмотру при приеме лиц доставленных в СИЗО относились весьма серьезно. Действовавшими с 1989 по 2017 годы ведомственными приказами предусматривалась обязательность проведения осмотра дежурным врачом или фельдшером. Но с 28.12.2017 согласно приказу Минюста России №285, возможно с целью уменьшения числа отказов в приеме по медицинским показаниям, этот порядок существенно упрощен – лица, заключенные под стражу, или осужденные, прибывшие в СИЗО, в том числе следующие транзитом, при поступлении теперь могут быть осмотрены любым медицинским работником. А значит – акушерка, медицинский техник, зубной врач и даже санитарка которые тоже относятся к категории медицинских работников могут на законных основаниях проводить осмотр поступающих, соответственно определяя возможность приема и нахождения больных в СИЗО. И непонятно, то ли это свидетельство роста доверия к профессионализму медицинских работников независимо от уровня их квалификации или наоборот – свидетельство падения профессионального уровня чиновников Минюста. Если читателю не верится, то можно почитать в первоисточниках