«Я боюсь говорить, но и молчать тоже. Мой ум полон сомнений, я не хочу потерять тебя – о, мой Раи, не хочу потерять тебя».

Долго я подавлял свои чувства, но теперь не смог сдержать слез. Я понял, почему Учитель поет эту песню – он знал о моих намерениях. Слушателей восхитили чувства, которые мы проявили друг к другу. Когда Учитель вернулся в обычное состояния, некоторые стали спрашивать его, что произошло. Он с улыбкой отвечал: «О, это наше с ним личное дело». Позднее, вечером, он отпустил остальных и, подозвав меня к себе, сказал: «Я знаю, что ты пришел, чтобы служить Матери, и не сможешь жить мирской жизнью, но ради меня, прошу, не уходи от мира до моей смерти». Сказав это, он снова расплакался. На следующий день с его разрешения я вернулся домой. Мысли о том, как содержать семью, заполонили мою голову. Я снова стал искать работу. Работа в адвокатской конторе и переводы книг едва позволяли мне сводить концы с концами – перебиваясь с хлеба на воду, без регулярного заработка. У меня не было постоянного дохода, который позволил бы содержать мать и братьев.

Однажды меня осенило, что Бог слышит молитвы Шри Рамакришны; почему бы мне не попросить его помолиться за меня Богу, чтобы тот избавил меня от нужды – в этом Учитель никогда не откажет! Я поспешил в Дакшинешвар и стал настаивать, чтобы Учитель обратился к Богу от лица моей голодающей семьи. Он ответил: «Мой мальчик, я не могу подобного требовать. Почему бы тебе самому не пойти и не попросить об этом Мать? Причина всех твоих страданий в том, что ты Ею пренебрегаешь». Я сказал: «Я не знаю Мать; прошу, обратитесь к Ней от моего имени. Вы должны это сделать». Он ласково отвечал: «Дорогой мальчик, я делал это много раз. Но ты не принимаешь Ее, и Она не исполняет моих просьб. Сегодня вторник – ночью иди в храм Кали, преклони колени перед Матерью и проси у Нее любой дар. Она даст тебе то, что ты хочешь. Она – Абсолютное Знание, Непостижимая Сила Брахмана. Своей волей Она породила этот мир. В Ее власти дать тебе, что угодно». Я поверил его словам и с нетерпением ожидал ночи. Около девяти часов вечера Учитель сказал, что пора идти в храм. По пути меня охватило божественное опьянение. Я едва держался на ногах. Сердце трепетало, предвкушая радость от созерцания живой Богини и Ее слов. Эта идея заполнила мое сознание. Добравшись до храма и взглянув на Ее образ, я действительно увидел, что Божественная Мать – живая и сознающая, что Она – неиссякаемый родник Божественной Любви и Красоты. Меня захлестнула волна преданности и любви. В радостном экстазе я снова и снова склонялся перед Матерью и молил: «Мать, дай мне способность различать! Даруй мне отречение! Даруй мне знание и преданность! Позволь мне постоянно видеть Тебя!» Мою душу наполнил безмятежный покой. Я совершенно забыл о мире. В моем сердце сияла лишь Божественная Мать.

Когда я вернулся, Учитель спросил меня, помолился ли я Матери об избавлении от мирских нужд. Этот вопрос застал меня врасплох, и я ответил: «Нет, почтенный, я совсем об этом забыл. Можно ли теперь что-нибудь сделать?» «Иди в храм, – сказал он, – и расскажи Ей о том, в чем нуждаешься». Я снова пошел в храм, но при виде Матери опять забыл о своей задаче, я многократно склонялся перед Ней и молил лишь о любви и преданности. Второй раз Учитель спросил, удалось ли мне обратиться с просьбой. Я рассказал ему о том, что случилось. Он воскликнул: «У тебя ветер в голове! Неужели ты не можешь выдавить из себя несколько слов? Что ж, попробуй снова обратиться к Ней. Поторопись!» Я пошел в храм в третий раз, но стоило мне войти туда, как мое сердце переполнил страшный стыд. Я подумал: «И я пришел молить Мать о таком пустяке! С таким же успехом можно просить у милостивого царя немного овощей! Какой же я дурак!» Со стыдом и раскаянием я снова почтительно склонился перед Ней и сказал: «Мать, я прошу тебя только о знании и преданности». Покидая храм, я понял, что всё это случилось по воле Учителя. Как иначе могло выйти, что целых три раза у меня ничего не получалось? Я пришел к нему со словами: «Учитель, вы околдовали мой разум, поэтому я обо всем забыл. Теперь, пожалуйста, будьте милостивы, сделайте так, чтобы мои домашние избавились от этой страшной нищеты». Он отвечал: «Я никогда не молюсь о таких вещах. Я просил, чтобы ты сам помолился, но у тебя ничего не вышло. Видимо, тебе не суждено получить мирское счастье. Что ж, ничего не поделаешь». Но я не отступал от своего. Я настаивал, чтобы он помолился об этом. Наконец, он сказал: «Ладно, твои домашние никогда не будут нуждаться в простой пище и одежде» [30].