Весь лагерь, из трёх шахт, перебросили, как между собой говорили пленные, на «старую границу. Они рыли окопы и оборудовали огневые точки. За малейшую провинность, эсесовский часовой мог застрелить любого пленного. Трупы закапывали тут же, за бруствером окопов, будущей обороны. Готовые позиции, сразу же занимали прибывающие гитлеровские подразделения.

На ночь пленных закрывали в старом кирпичном амбаре, неподалеку от развалин храма. В лунные ночи работали круглые сутки, прикорнув пару часов, в свежевыкопанных окопах.

Свирепые эсэсовские охранники, воспитанные в ненависти и готовые стрелять по безоружным людям, были заменены солдатами-запасниками, предельных возрастов. В ночь перед отправкой на Восточный фронт, эсэсовцы организовали грандиозную пьянку. Все эти «героические хранители традиций третьего Рейха», способные издеваться над пленными, панически боялись фронта. Пьяный помощник начальника эсесовской охраны, ввалился в барак арестантов и открыл огонь. Это переполнило чашу терпения. Желторотый унтерштурмфюрер СС, был растерзан толпой озверевших пленников, вместе со своей немногочисленной охраной. В ход пошли доски нар, столешницы и «параши» для отходов. Осмелевшая толпа ринулась к казарме СС. Полупьяные эсэсовцы сопротивления оказать не смогли, и были все, до единого, убиты восставшими. Не успевшие принять охрану запасники, безропотно сдали оружие. После чего были заперты в пустом амбаре. Всё произошло так стремительно, что никто из перепуганных охранников не успел позвонить в вышестоящий штаб. Толпа, около двухсот человек, опьянев от свободы, вывалилась на улицу, в темноту ночи и неизвестность. Всем было понятно, что при таком, смешном количестве оружия, взятого у охраны, толпа беглых узников, в двести человек, в прифронтовой полосе, напичканной войсками, уже следующим утром, была бы обнаружена и перебита. Решили выходить к своим мелкими группами. Тем более, что каждую ночь, в сумрачной тишине, на востоке явственно слышался грохот орудий, похожий на дальний гром. Туда и надо было двигаться!

Улыбин оказался в группе из пятнадцати человек, с которыми вместе работал при шахтах, в механических мастерских. Это были в основном наиболее крепкие пленные, избежавшие подземных, каторжных условий труда. На всю группу был один автомат, одна винтовка, и наградной кинжал, найденный Григорием в разгромленном штабе охраны. На лезвии кинжала были написаны какие-то немецкие слова, наверное, клятва, – предположили пленники. Рукоятку украшал имперский знак с орлом, держащий в когтях фашистскую свастику, в верхней части эмблема СС, в виде двух стрел. Вероятно, наградное оружие принадлежало начальнику эсесовской охраны, толстому, с пивным животом, Гюнтеру. Который, на своё счастье, уже спал и был убит во сне, так и не почувствовав разницу между своей скотской жизнью и собачей смертью.

В первую ночь они прошли около тридцати километров. Голодные и обессилившие, решили передохнуть в пустом сарае, на окраине какого-то лесного хутора. Двое из группы, вооружившись автоматом, вызвались сходить на видимый через щели сарая огород, ближнего дома.

Григорий, взяв винтовку, согласился покараулить спящих товарищей, и наблюдать в щель за округой и ушедшими на огород смельчаками. Беглецы удачно перелезли через изгородь и что-то собирали среди зелени.

Неожиданно Улыбин увидел, что за друзьями наблюдает ещё один человек, одетый в чёрную форму, с белой повязкой на рукаве и винтовкой в руках. Наконец заготовители, поползли назад, незнакомец продолжал, незаметно преследовать их, его чёрная фуражка, то и дело мелькала среди кустов.