И я охотно признаюсь, Липсий (ибо я не лишаю таким образом ни одного человека или согражданина), что в каждом из нас есть какая-то склонность и любовь к этому меньшему «отечеству», но его причины или происхождение, как я вижу, известны тебе с недостаточной ясностью. Ибо вы хотите, чтобы это было от природы, но на самом деле это от обычая и условностей. Ибо после того, как люди были выведены из той грубой и одинокой жизни с полей в города и начали строить дома и стены, собираться и применять или предотвращать насилие как народ, вот, среди них по необходимости возникла община и общество, состоящее из множества разнообразных вещей. У них были общие земли и границы, храмы, рынки, сокровищницы, общие суды и особенно важные узы – ритуалы, обычаи и законы. Наша жадность стала любить и заботиться об этих самых вещах (и, конечно, небезосновательно) как о своих собственных. Ибо в них поистине заключено право отдельных граждан, и они не отличаются от частных владений, разве что тем, что не принадлежат только одному. lxxxi1 Это партнерство вызвало как бы форму и облик нового положения, которое мы называем «республикой» и «отечеством». И как только люди поняли, насколько важна в ней безопасность отдельных людей, появились законы, призванные помогать и защищать ее, или, по крайней мере, от наших предков был передан обычай, который эквивалентен законам. Отсюда вытекает, что мы терпим неудобства, чтобы наслаждаться его удобствами, потому что на самом деле наши собственные частные блага безопасны, если они безопасны, и погибают, если они погибают. Отсюда наше милосердие или любовь к нему. Ради общественного блага (до этого момента какое-то скрытое божественное предвидение тянуло нас за собой) наши предки приумножали его, увеличивая величие отечества всеми своими делами и словами. Таким образом, эта страсть существовала с самого основания, по крайней мере, по моему мнению. Но если эта страсть естественна, как вы настаивали, то почему она не распространена одинаково и в одинаковой мере среди всех людей? Почему дворяне и богачи любят и заботятся об отечестве больше, а простой народ или бедняки – меньше, так что вы видите, как бедняки заняты своими собственными заботами, а общественными пренебрегают? Разумеется, так бывает со всякой страстью, происходящей от жестокого веления природы. Наконец, какую причину вы приведете, почему столь ничтожная причина часто уменьшает или уничтожает ее? Ведь вот ярость вызвала одного, любовь – другого, отцовское честолюбие – третьего, а сегодня скольких вызвал этот бог корысти? Сколько италийцев переселилось и поселилось в Галлии, Германии, даже в Сарматии, а Италия, царица стран, была оставлена только ради выгоды? Сколько тысяч испанцев в течение скольких лет алчность или честолюбие влекут в далекие страны под другим солнцем? Геркулесом, великим и сильным доказательством того, что вся эта связь, которую одно желание так необдуманно опустошает или разрывает, является внешней и вопросом мнения. Но ты все же сильно ошибаешься, Липсий, ограничивая отечество. Ведь ты ограничиваешь его той родной землей, на которой мы стоим и лежим и которую ты так пронзительно провозглашаешь другими пустыми словами.